Гавриил часто видел, что я расплачивался за его покупки кредитной карточкой (потом он отдавал мне долг наличными). Ему тоже захотелось иметь такую карточку, тем более что в американских газетах писали, что Горбачев купил своей жене в Лондоне бриллиантовые сережки, расплатившись карточкой «Американ экспресс».
— Хочешь получить карточку? Надо поехать в банк и все там узнать. Мне как американцу мой банк сам присылает карточку, потому что у меня там есть счет. Но ты иностранец, ты должен будешь внести деньги.
— Давай съездим.
Он долго забивал карманы деньгами, потом вспомнил и положил еще и конверт с гонораром от родителей Гизая. Мы побывали в нескольких банках, но как иностранцу ему везде отказывали. Все-таки один банк согласился оформить ему карточку «Американ экспресс». Но кто-то должен был стать его доверенным лицом в Америке и иметь доступ к деньгам. Он будет посредником, вся переписка с банком должна идти через этого представителя. Я объяснил Гавриилу, в чем проблема:
— Кого ты можешь назначить своим доверенным?
— А кого я могу, кроме тебя?
— Хорошо, тогда ты распишись здесь и здесь — это образец твоей и моей подписей. Сколько ты хочешь положить денег?
— А сколько нужно?
— Меньше пяти тысяч они не принимают.
— Ого! Ну ладно, пусть будет пять тысяч.
Заполнив все положенные бумаги, мы подошли к кассирше, которая сидела по другую сторону высокой и широкой стойки. Гавриил стал из карманов выкладывать пачки долларов, немецких марок и итальянских лир, накопленных от разных поездок. Кассирша терпеливо ждала, пока мы считали, я передавал ей пачку за пачкой, она их вновь пересчитывала.
Уже вроде все посчитали, не хватало двухсот долларов.
— У тебя есть конверт, который тебе дали сегодня, — напомнил я.
— Да, да, я забыл. Куда это он задевался? — он стал лазить по всем карманам.
Мы с кассиршей ждали. Он долго возился, потом вдруг сказал:
— Она украла.
Хорошо, что кассирша не понимала по-русски, — мог выйти большой скандал. Если американца огульно обвинить в чем-нибудь, дело может дойти до суда. Улыбаясь кассирше и стараясь, чтобы она по интонации не уловила смысл его слов, я стал мягко уговаривать:
— Гавриил, ну как она могла украсть, если она вообще сидит по другую сторону стойки?
— А я тебе говорю, что это она украла.
— Слушай, дай я сам проверю в твоих карманах.
— Проверяй, но я тебе говорю.
Кассирша терпеливо, но и с нарастающим удивлением смотрела на нас. Я полез в боковой карман его пиджака и сразу вытащил тот конверт.
— Вот видишь: никто у тебя ничего не украл!
— Ну, ладно, ладно…
Когда мы ехали в гостиницу, он сказал:
— Только ты никому в Кургане не давай знать, что у меня есть эта карточка. Не присылай мне ничего на мой институт. А то, знаешь, поползут всякие слухи.
Я вспомнил свою бывшую страну: «пойдут всякие слухи». Даже такой известный и уважаемый человек опасался слухов. До чего живуча была там зависимость людей!..
Потом я каждый месяц получал отчеты из банка, но не пересылал их Илизарову, а в завуалированной форме сообщал на его домашний адрес, что «мои» финансовые дела идут хорошо и «мой» счет в банке понемногу растет. Когда он опять приезжал в Нью-Йорк, я передавал ему все полученные бумаги. Читать он их не мог, доверял мне. И кредитной карточкой так никогда и не воспользовался.
Свободное копирование
