Нам оставался только обед в доме аристократов. Приглашение было на десять вечера. Поздновато для обеда, но для бразильцев это обычное время. В половине десятого я спросил Роберта, не пора ли нам ехать.
— Владимир, если вы приедете к десяти, поставите хозяев в неловкое положение.
Он подвез нас к их дому в одиннадцать. Дверь открыл чернокожий швейцар, в ливрее, расшитой золотыми галунами. Нас провели в гостиную, увешанную старинными картинами в тяжелых рамах — очевидно, их собирали сотни лет. Обстановка тоже старинная. Черная служанка в белом переднике принесла на серебряном подносе набор аперитивов и разных бразильских орехов. Через некоторое время вошел хозяин и извинился, что жена задерживается. Мы беседовали еще более получаса, наконец, вышла по-домашнему одетая улыбающаяся графиня. Люди они были пожилые, у них было два сына и большие внуки, так что разговор сразу перешел на детей. После полуночи нас позвали к столу. Повариха постаралась на славу. Как самый главный деликатес подали жареные бычьи хвосты. Хозяин объяснил:
— Когда-то это было блюдо для рабов: богатые съедали лучшие части мяса, их слуги ели части похуже, а хвосты оставляли рабам. Но все в жизни меняется, и теперь бычьи хвосты стали считаться изысканным кушаньем…
Ну а кофе после того ночного обеда был такой ароматный и вкусный, что мы не пили, а наслаждались им.
Мало, наверное, на свете дорог, равных по красоте той, по которой мы на следующий день ехали из Сан-Пауло в Рио-де-Жанейро. Справа от нас все время был синий океан с золотыми песчаными пляжами, а слева — рощи цветущих деревьев, каких нет нигде в мире. Само слово Бразилия происходит от названия твердого дерева бразиль, которое колонисты вывозили в Европу с самого открытия страны в 1550 году.
Наша провожатая оказалась эрудированной интеллигенткой, всю дорогу рассказывала нам об истории страны, о тех местах, которые мы проезжали, повторяла, как любит Бразилию, и только раз мимоходом упомянула, что родилась в Германии, но никогда с тех пор не была на своей бывшей родине. Мы тоже только раз сказали ей, что родились и выросли в России, а теперь вот американцы. По ее лицу пробежала легкая тень… Но уж если обе стороны — русская и немецкая — оказались через полвека после войны в одной машине, да еще и на другом континенте, эмоциям прошлого тут не было места.
В Рио мы приехали поздно вечером и, едва устроившись в гостинице, в нетерпении вышли на пустой пляж. Перед нами шумно плескались волны Атлантики. Боже мой, мы в Рио-де-Жанейро!..
Три дня как зачарованные мы бродили по улицам с роскошными дворцами и церквями, гуляли в великолепном, хотя и запущенном парке, где 135 тысяч различных видов деревьев, кустов и цветов; одних только пальм там 900 видов. Поднялись с нашим гидом на самую высокую точку города, к подножию сорокаметровой статуи Христа Искупителя. Оттуда фуникулер перенес нас на другую гору, которая называется Сахарная голова. Как нам показалось, Рио в основном жил прошлым. Новые постройки — это, большей частью отели у пляжей и деловые учреждения. Нам удалось посидеть на знаменитом пляже Копакабана и попрыгать на высоких атлантических волнах. На следующий день океан так разъярился, что подошел почти вплотную к отелям. Гид объяснил: октябрь — это начало весны!
Свободное копирование
