В ожидании отправки мы целыми днями сидели на тупиковых путях, прячась во время бомбёжек под разбитыми вагонами, а на ночь уходили к знакомым, жившим неподалеку. Наконец-то, почти через неделю ожидания, подали под загрузку и поезд для нас. Это был состав из кирпично-красных товарных вагонов. Внутри каждого было постелено только немного соломы - и всё! Брать с собой разрешалось только по маленькой котомке с одноразовым запасом продуктов (обычно буханку хлеба и, конечно, кусок калорийного сала – на Украине ведь жили),документы и одну смену белья. Но народ ухитрялся брать с собой ещё и наиболее ценные вещи, а также кое-что из одежды, чтобы можно было обменять их, в случае нужды, на продукты… По дороге обещали кормить в так называемых «эвакопунктах» (эвакуационных пунктах), которые располагались на больших станциях.
Пассажиры нашей «вагона», как и всего поезда, состояли, в основном из женщин, детей и двух мужчин непризывного возраста (в т. ч. отчима). Третьего – «затесавшегося», было, к нам молодого мужчину лет 30-35 - быстро «вычислил» военный патруль: где-то на полдороге его сняли с поезда и увели разбираться… Когда, наконец, 29 сентября 1941 года поезд медленно тронулся, и мимо «поплыли» дома городских окраин, один лирически настроенный 9-летний ребенок (это был я) неожиданно (даже для самого себя) вдруг громко вслух патетически воскликнул: «Прощай, Харьков!». Реакция пассажиров была для меня неожиданной – почти все женщины горько и "дружно" заплакали. То, что для глупого пацана было чуть ли ни увлекательным приключением, для взрослых являлось настоящей трагедией…
…Всего в теплушке «покотом» на полу располагалось около 25-ти человек. Во время движения двери теплушек наглухо задраивались, чтобы не привлекать внимания часто летавших «на охоту» вражеских самолётов (в открытых теплушках обычно везли на фронт войска и военную технику). Несколько таких эшелонов уже были разбомблены перед нами. Для воздуха и обзора оставалось только зарешёченное окно-амбразура в верхнем углу теплушки, откуда, встав друг другу на плечи, беженцы иногда пытались вглядываться в проносящийся мимо уже «военный» пейзаж. Одна мысль – «куда везут и будут ли немцы бомбить по дороге?» - все время тревожила и угнетала всех…
Точный маршрут поезда был неведом никому. Комендант эшелона, штатский дядька в кожанке, сообщил лишь, что везут «за Волгу». Советских самолетов, которые бы нас защитили, мы не видели и о них ничего не слышали. На больших станциях мужчины (старшие по теплушкам) бежали в «эвакопункты» - центры управления движением эшелонов с эвакуируемыми людьми, где решались все вопросы, связанные с переездом. На каждой крупной станции в войну были организованы пункты питания для беженцев, откуда отчим и второй дядька - наши «экспедиторы» - тащили ведра с какой-нибудь кашей (обычно - перловкой), если там что-то ещё оставалось от ранее прошедших составов, - и обязательной горячей водой для заварки чая - «кипятком». Последний готовился круглосуточно в больших котлах почти на каждой большой станции.
Обычная картина в военное время: с подходящих к станции и тормозящих поездов ещё на ходу спрыгивают люди – отправляемые на фронт красноармейцы из воинских эшелонов или эвакуированные в тыл беженцы – и бегут с котелками и бидонами к большой будке на перроне, на которой огромными буквами написано «КИПЯТОК». Набирают его в свою тару и также бегом возвращаются обратно – иногда под гудки уже трогающегося с места состава… Когда на эвакопунктах готового «варева» для беженцев не было, каждая семья молча дожёвывала в своём углу теплушки что-то из ещё остававшихся запасов. Как, наверное, понятно, что никаких продуктовых киосков на станциях, конечно, и в помине не было… Помню, когда кто-то кушал, одна маленькая, едва научившаяся говорить девочка, по имени Фирочка, часто громко и настырно повторяла, протягивая ручку к каждому, кто что-то жевал: «дяй-дяй-дяй»…
Проблемой было отправление естественных надобностей. Остановки поезда и время стоянок были совершенно непредсказуемы – о них заранее никто не объявлял. Чаще всего это происходило где-то в степи на открытом месте (пока пропускали идущие на фронт встречные эшелоны). Детишкам было попроще, но для взрослых дело обстояло сложнее. Бывало, только женщины и старухи выбирались наружу, слезали на землю и начинали справлять свои надобности (сидя лицом к вагону и накрыв головы юбками), как вдруг состав без предупреждения, издав лишь короткий гудок, сразу опять медленно трогался с места. Начиналась паника и вопли людей, из которых не все могли уже на ходу быстро подтянуться и залезть через высокую дверь в теплушку. Были случаи, когда некоторые отставали. Никого, кроме близких, это особо не волновало (их утешали: «не плачь, догонит следующим составом…). Потом всё приспособились делать на ходу – двое держали третью за руки, и каждая, сидя навесу в створе открытой двери (задом или передом наружу), как могла, справляла нужду. У некоторых был понос. На ходу от встречного ветра «брызги» испражнений и мочи часто залетали внутрь теплушки. Пострадавшие», располагавшиеся с краю, ругались. Так всю дорогу и ехали…
В дороге от скученности и антисанитарии у людей появились вши (см. Интернет). Эти мелкие, едва видимые твари переползали с человека на человека, собираясь в складках одежды и в волосяных покровах, где, присасываясь к телу, вызывали нестерпимый зуд. Практически всю войну эта напасть одолевала большинство населения страны (почти все постоянно «чесались» и периодически всё время «искали» на теле и в одежде вшей). «Завшивленность» людей, как в тылу так и на фронте, была одной из проблем, обычно всегда возникавших в годы лихолетья, когда людские массы в огромных количествах скапливались и перемещались в антисанитарных условиях. На больших станциях работали так называемые «санпропускники» - специальные помещения, где люди (военнослужащие в приказном порядке) мылись и сдавали одежду для «прожарки» горячим воздухом в огромных «духовках», и насекомые, таким образом, на время уничтожались. До тех пор, пока человек снова не становился «завшивленным» - «набирал» на себя от других людей новых насекомых…
…Оправдываю описание некоторых приведенных выше неэстетичных деталей быта военных дней лишь тем, что о них некоторые нынешние «молодые», наверное (и слава Богу!), ничего не ведают, но о которых неплохо бы знать и помнить всем любящим «играть в войнушку»…
Свободное копирование
