Диплом - 1

Совок. Диплом

 Диплом.

И так, учеба кончилась, пошел период отчета – написание диплома. Наш диплом принципиально отличался от обычных институтских. Да, формально мы должны были начертить сборочный чертеж (у меня тепловозный двигатель) и какую-то деталь с проставлением размеров. Это была обязаловка для инженерного института. Сил и времени, по сравнению с самим дипломом, это чертежи много не отнимали, а при защите ни одного слова, ни от меня, ни от комиссии по этим чертежам сказано не было.

Формально руководитель диплома должен был со студентом составить план и расписать в нем этапы и сроки их выполнения, но о каком плане могла идти речь, если ни мы, ни руководитель не знали, что у нас получится. У нас были исследовательские работы. Может, они были элементарны, может быть, выводы в результате исследования были ошибочны, но это, все же, были сочинения. Сочинения на заданную тему, при отсутствии прототипа.

Институт нас к этому подготовил. Все курсы нам были прочитаны в усиленном варианте. Нам показали арсенал инженерной науки, показали, что в нем есть и дали понять, что любую задачу, поставленную практикой, можно решить с той или иной степенью точности. Обучение в нашей группе укрепило во мне бесценное детское качество – всегда задаваться вопросом – почему?

Учителям нравились догадки. Членкору Ахиезеру понравилось, что, когда он излагал нам метод конформного отображения, я подал реплику, что, наверное, этот метод применяют для расчета обтекания крыла, хотя он об этом нам не говорил. Доктору Блоху понравилось, что при сдаче ему экзамена я поставил эксперимент. Я полностью ответил на билет, и он, молча, рисует мне балку и прикладывает нагрузку. Я, молча, рисую эпюру. Он, молча, поднимает плечи. Я, молча, беру карандаш, кладу его на край стола, прикладываю момент и исправляю эпюру. Он, молча, ставит мне жирную пятерку. Этот доктор излагал нам сопромат параллельно в двух вариантах: в общепринятом дифференциальном и в разработанном им операционном, в котором оператор он умножал не только справа, но и слева.

Не ценил меня Иван Михайлович Бабаков, а как раз он мне много дал в смелом подходе к решению задач, но ценил меня его доцент Штейнвольф. Я с ним занимался с удовольствием, так же как и с доцентом по сопромату Черняевым. Мне нравилось решать задачи, и решал я их легко и с удовольствием.

Были и курьезные случаи. По деталям машин меня спрашивают, как рассчитать дисковый тормоз. Предполагается, что я напишу формулу. Я ее не знаю, а чтобы вывести, рисую элемент «dx” и только еще приступаю к интегрированию. «Хватит» и ставится пятерка.

На другом экзамене по этому же предмету, преподаватель спрашивает, что надо сделать, прежде чем трос поставить в лебедку.

- Проверить, нет ли порванных отдельных проволочек;

- Еще?

- Смазать;

- Еще?

- Испытать под нагрузкой;

- Еще?

Меня уже прошибает пот – ну что еще можно придумать? Преподаватель говорит: «Рассчитать надо трос». «Да, не любой же трос берется, а тот, что положен на основании расчетов!» Преподаватель поставил зачет – это было на зачетной сессии. А вот на одном из экзаменов я снахальничал. Преподаватель, с которой мы на занятиях дружески пикировались, в качестве дополнительного вопроса за вольное поведение, просит рассчитать паровую турбину «с конца» т.е. по параметрам на выходе из турбины. Она, видно, вспомнила, как я в свое время «прошел» эту тему, и посадила меня в «глубокую галошу». Я завертелся, пытаясь с ходу что-то безуспешно сообразить, а она говорит: «Ну, вот, этот вопрос как пропущенный Вами зачет. Не ответите, не допущу к экзамену» – это когда я уже экзамен сдал!

«Так если это зачет…» и я достаю из кармана конспект и начинаю ей спокойно рассказывать, как надо рассчитывать паровую турбину по параметрам пара на выходе из нее. «Ну, Камоцкий! – и преподаватель отдает мне зачетку с проставленной четверкой, сопровождаемой улыбкой. – Так и будете с конспектом жить?». «С книжкой», не скрываю я своего облегчения.

Надо сказать, книжками мы, кроме задачников, при обучении в институте и в техникуме не пользовались. Бабаков, Блох, Ахиезер, Филиппов читали свои оригинальные курсы, но были и вполне стандартные курсы, но по всем предметам на экзаменах надо было пересказать содержание конспекта – той его части, которая попалась в экзаменационном билете. Во время лекции профессор на доске воспроизводил из учебника громоздкие выводы каких-нибудь формул. Мы все это переписывали в конспект, заучивали и затем воспроизводили на экзамене. Экзаменом по предмету фактически была только задача, а воспроизведение вывода было экзаменом памяти. Однако когда троим из нашей группы, довелось работать с немецкими инженерами, они отмечали высокий уровень нашего образования. Я, как память о высшей школе, сохранил большинство конспектов. Конечно, лекторы не только воспроизводили выводы формул.