Военный лагерь. Кавказ - 4

 С драмкружком на Кавказ.

Занимаясь культмассовой работой, я зашел на репетицию институтского драматического коллектива. Репетировали большую пьесу, которая шла на столичных сценах. Руководил коллективом заслуженный артист Украины Виктор Владимирович Золотарев. Он попросил меня побыть на сцене в качестве статиста, т.к., мол, исполнителя нет, а для репетиции надо, чтобы кто-то изображал этого артиста.

Я естественно согласился, т.к. должен был со своей стороны по должности демонстрировать поддержку самодеятельности.

Я так удачно, свободно, раскованно держал себя на сцене, что Виктор Владимирович убедительно просил меня сыграть эту роль, чтобы не срывать постановку. Так я стал членом драмкружка и стал в нем одной из центральных фигур. «На дне» я играл Сатина. Виктор Владимирович, глубоко почитая Станиславского, дал трактовку Сатину не в виде полубосяка – шулера, как его играл Станиславский, а шулера в виде такого благообразного философа. Интересно, что на сцене в спектаклях я держался свободно, а вот выступая с трибуны на собраниях, а затем и на работе на совещаниях, я без шпаргалки терял ход мысли после первого абзаца, а уж грубое слово, или передергивание меня совершенно выбивают из колеи.

Наш драмкружок был в числе ведущих в городе. Декорации нам готовили студенты художественного института. Мы ставили платные спектакли на сцене русского драматического театра и в оперном театре (билетами оплачивали аренду сцены), ну и, разумеется, на сцене институтского клуба. На нашей сцене многие пьесы мы ставили по несколько раз («На дне» семь раз). Зал всегда был полон.

Виктор Владимирович, подчеркивая значение нашего коллектива для института, выхлопотал для всего состава драмкружка путевки в институтский дом отдыха на Черном море недалеко от Туапсе. Путевки нам дали в третью смену.

Часть лета я провел дома, а затем совершил турне по Кавказу.

Приехал в Минводы, чтобы хотя бы окинуть взглядом: что же это за курортные города. В Пятигорске был у орла, на месте дуэли и в домике Лермонтова. На Кисловодск время было только между прибытием и отправлением электрички, но в парк заглянул. По Минводам пробежал, обратил внимание на кирпичный обелиск революционерам со стихами, которые кончались словами: «Честь и слава рабочим вождям».

В Дзауджикау переночевал в гостинице и на следующий день по Военно-Грузинской дороге на автобусе поехал в Тбилиси. Интересно, что ж. д. станция в Дзауджикау как была Владикавказ, так и осталась. Автобус – открытая машина. Кузов по грудь, а над головой тент от дождя и солнца. Прекрасный обзор и не жарко. Комфорт. Шофер, как экскурсовод, рассказывает о том, что мы видим, мимо чего едем. Даже легенды пересказывает. И Седовласый Казбек, и Глубокая Теснина Дарьяла, и Царица Тамара, и Мцыри. Для отдыха останавливается у текущего прямо из горы ручейка нарзана. А после перевала, спуск серпантином по почти отвесной стене в долину Арагви. Прекрасная экскурсия.

В Тбилиси остановился в гостинице рядом с проспектом Руставели. Цена за место в общежитии гостиницы, как в Орджоникидзе, так и в Тбилиси, – рубль, т.е. буханка хлеба. Комната была большая – человек на двадцать. Одновременно со мной там было большая группа шоферов – участников какого-то собрания, и я наслушался шоферских рассказов о приключениях на горных дорогах. В памяти остался рассказ, как шофер автобуса, когда отказали тормоза, успел выскочить из кабины и подставить под колесо свою ногу в голени, чтобы автобус не скатился в ущелье.

В гостинице познакомился с такими же, как я «путешественниками» девчатами, и мы пошли по городу. Когда девчата захотели пить, мы подошли к лотку и попросили газированной воды без сиропа, которая в России стоит одну копейку. «У меня 10 копеек». Через некоторое время опять захотелось пить. Подходим к лотку и опять просим воды без сиропа. «У меня 20 копеек». Нас предупредили, чтобы мы не вздумали просить сдачи, потому что тебе могут бросить целую горсть: «Бери». Одновременно нам рассказали о Тбилисской достопримечательности – о газированной воде «Логидзе». Воду эту продают в маленьких магазинчиках: «Газированная вода треста Логидзе». Логидзе – бывший НЭПман – отказался отдать секрет рецепта своей воды, но согласился возглавить трест под своим именем. Вода, естественно с сиропом, продается в маленьких кружках (250 гр.). Стоит кружка воды 95 копеек, и тебе обязательно с рубля дадут 5 копеек сдачи.

На вторую ночь мы перешли в другую гостиницу, в четырех местные комнаты по полтора рубля за место. В Тбилиси я был три дня. Посмотрел и город, и могилу матери Сталина, и могилу Грибоедова в склепах пантеона для выдающихся людей. На фуникулере поднялись на гору в ресторан и там распили бутылку лимонада, чтобы посидеть над городом.

В день отъезда я загулялся и прибежал в гостиницу, когда до отправления поезда оставались считанные минуты. Я схватил чемодан и спрашиваю швейцара как мне мигом добраться до вокзала. Он говорит: «В любую машину за десятку». Выскакиваю из вестибюля и у подъезда со словами: «За 10 минут до вокзала», прыгаю в открытую машину на задние сидения. Машина помчалась. Я даже не садился, а стоял, держась за плечо водителя. Когда наша сторона улицы оказалась занятой машиной и трамваем, он выехал на трамвайные пути встречного движения и успел до встречного трамвая обогнать наш и выехать на свою сторону улицы. При подъезде к вокзалу, шофер не оборачиваясь, спросил: «Какой поезд?», «Батуми». Он, проезжая вдоль станции, крикнул носильщикам: «Батуми»; носильщики откликнулись, и машина остановилась у нужного подъезда, я отдал десятку и побежал. Носильщики со словами: «Быстрей, быстрей», назвали номер перрона. Успел.

Общий вагон был набит до отказа, а надо было обязательно выспаться, т.к. в Батуми поезд приходит в первой половине дня. Я забрался на третью узенькую боковую полку, но сразу заснуть не сумел. Хотелось пить. В вагоне стоял бачок с питьевой водой, к которому была привязана кружка. Бачок стоял не далеко от меня. Когда я спустился, молодые люди у бачка стали кружку передавать друг другу, демонстрируя передо мною очередь. Я молча постоял, наблюдая их с интересом, а потом дружелюбно говорю: «Может, дадите напиться…», в ответ шутливое, демонстративно-вежливое: «Ах, пожалуйста».