Глава 4. Мои братья и сестра
Жизнь слишком коротка,
чтобы прожить её ничтожно.
Английский политик Дизраэли
4.1 Павел
У моих родителей было всего шестеро детей, но двое из них, близнецы Саша и Маша, родившиеся в конце двадцатых годов, умерли в младенчестве. Остальные четверо детей родились в следующей последовательности: Павел в 1922 году, Геннадий в 1924 году, я, Александр, в 1932, сестра Люба в 1934 году. Начнём с Павла.
Павел был для родителей самым любимым из всех детей и находился в семье на особом положении, он это чувствовал и, как мне кажется, иногда использовал этот особый статус. Впрочем, он был старшим и уже поэтому мог быть главным из нас. Он и внешне отличался от всех остальных: высокого роста, удлиненное лицо (все остальные дети были скорее круглолицыми), серьёзный и целеустремлённый. Отлично учился и первым из деревни поступил в ВУЗ, в Ленинградский политехнический институт по какой-то технической специальности. Случилось это за год или два перед войной. Тогда же он женился по любви на своей однокласснице, девушке из районного центра Островское Нине Анатольевне Никитиной, которая в это время училась в мединституте. Её отец занимал руководящий пост в районе по лесному хозяйству, и его семья занимала отдельную квартиру с центральным отоплением, водоснабжением и канализацией, что казалось мне просто чудом.
Проучился он недолго, меньше двух лет. Когда началась война, он сразу был призван в армию и, как специалист с неполным высшим техническим образованием, направлен в артиллерию главного командования. Его служба считалась не самой опасной на фронте, ведь этот род войск располагался в 30-40 километрах от фронтовой линии и мощные пушки перемещались с помощью тягачей. Но неудачи первого периода войны почти уравнивали всех фронтовиков: так во время одного из военных эпизодов ему пришлось вплавь преодолевать керченский пролив, навесив на шею пару своих солдатских сапог. Маловероятно, чтобы он смог сам доплыть до другого берега, его выловили из воды моряки с проплывавшего мимо транспорта. Другой фронтовой эпизод полностью вывел его из состава действующей армии. Главной опасностью для артиллерии большого калибра были налёты немецкой авиации, и во время одной из бомбёжек взрывной волной его выбросило под колесо пушки, в результате оно проехалось по бедру его правой ноги, переломав кость и вывернув ногу на 180 градусов. Военные хирурги сделали чудо, спасли не только его самого, но и ногу, правда она стала короче на несколько сантиметров, сделав его навсегда хромым. Ему пришлось носить ортопедический ботинок и ходить, опираясь на палку.
Пройдя такие испытания, и, насмотревшись всякого, он принял для себя твёрдое решение с учётом своего физического состояния: он поступит в МГУ на юридический факультет, станет адвокатом и будет защищать людей. Первую часть этой задачи он успешно выполнил - поступил в МГУ на юридический факультет. Павел перед поступлением в МГУ несколько месяцев жил в деревне и твёрдо пообещал мне, что после окончания школы он возьмёт меня в Москву, чтобы я тоже поступил в МГУ. В Москве он проживал в самом центре, на улице Маркса-Энгельса, около Музея имени Пушкина в комнате коммунальной квартиры; койку ему сдавала родственница нашего отца, Анна Ивановна Сахарова, которую я хорошо знал. Она отличалась спокойным характером и большой добротой.
В семье произошла трагедия, и Анне Ивановне пришлось одной воспитывать с шестилетнего возраста двух очаровательных внучек-близняшек – Олю и Любу. Помню одно из посещений. Девочки, стоя на табуретках, дали настоящий концерт из песен и стихотворений. Они очень старались, это выглядело так трогательно, что у женской половины гостей навернулись слёзы. После окончания института я предложил брату Геннадию оказывать им ежемесячную денежную помощь. Он согласился, и мы это делали вплоть до их совершеннолетия. Трудно пришлось Анне Ивановне, она совершила настоящий подвиг и вырастила порядочных девушек, а после их замужества помогала Оле воспитывать дочку Аню. У Любы родился сын Вова. Сейчас они сами стали бабушками, вышли на пенсию.
К Павлу после демобилизации приехала и проживала вместе с ним и его жена Нина, которая во время войны служила в военном госпитале хирургом. Они жили дружно до того трагического дня, когда на него наехал троллейбус, въехавший на тротуар. Умер он мгновенно, и так получилось, что человек, прошедший войну, с большими задатками и надеждами, принял такую нелепую смерть. Он был похоронен на Троицком кладбище, около Рижского вокзала. На похоронах, кроме жены Нины и Анны Ивановны, не было других родных: мама лежала в больнице, Геннадий служил на востоке, мы с Любой были детьми. Бывшая жена Павла после его кончины вышла замуж, они с мужем поселились в Алма-Ате, где она впоследствии стала работать главным врачом больницы, а её муж Кравцов – прокурором города.
Когда я приехал в 1951 году на учёбу в Москву и попытался найти могилу Павла, мне удалось найти по журналу учёта только примерное место и номер могилы, однако сама могила не сохранилась.
