Между тем, приближаясь к концу повествования о пребывании моем в Петербурге у брата -- не у дел, я, чтобы быть совершенно правдивым, должен упомянуть еще об одном эпизоде, случившемся со мною именно в это время.
Был уже сентябрь месяц, температура сделалась прохладною, и я, рыская по городу, не мог уже довольствоваться одним сюртуком с верхнею накидкою, но облекался в теплую шинель. Шинель эта, как теперь помню, темно-синего сукна на шелковой черной подкладке с бархатным воротником, была переделана мне из шинели дяди Куманина, которую он почему-то перестал носить. Шинель была совершенно новенькая и вообще довольно ценная вещь. Прогуливаясь часу во втором дня по солнечной стороне Невского проспекта, я натолкнулся на следующую сцену: идет навстречу мне какой-то оборванец и, показывая мне открытый футляр с драгоценным перстнем, говорит: "Барин, купите кольцо, кольцо дорогое, а продам за дешевую цену, деньги нужны".
Конечно, я не обратил почти вовсе никакого внимания на это предложение, но вслед за мною шел толстый, видимо, богатый купец в лисьей шубе; поровнявшись со мною, он тоже обратил внимание на продавца кольца: "Покажи, покажи, молодец, свое кольцо". Осмотрев его тщательно, купец сказал: "Иди за мною, я куплю твой перстень", но продавец мгновенно исчез. Купец же, обратясь ко мне, проговорил: "Убежал, побоялся идти со мною, а кольцо ценное... вещь тысячная, а можно бы купить за дешево... Оно, видимо, или ворованное, или продавец сам не знает ему цены... Случается покупать за бесценок!" -- и прошел дальше. Между тем оборванец-продавец опять вернулся ко мне и опять открыл футляр: "Что же, барин, купите кольцо!" -- "Да у меня денег нет", -- ответил я. "Я и без денег продам, -- приставал он ко мне, -- может быть, есть часы?" -- "Часов нету", -- ответил я. "Ну, так вот шинелька, хотя и убыточно, а я променяться бы согласен..."
Разгорелись у меня глаза. Я сейчас сообразил, что шинель мне скоро будет не нужна, потому что скоро облекусь в казенную форму, а отзыв купца о тысячной вещи соблазнительно подействовал!.. И вот я, как крыловская ворона, каркнул во все воронье горло, -- то есть снял с себя дорогую шинельку и получил якобы тысячную вещь; налегке побрел домой, причем и дома не переставал любоваться блеском и игрою воды в дорогом камне.
Как только возвратился из классов брат, я не преминул похвастаться брату своею покупкою.
-- Как купил?!. Сколько заплатил? -- спросил брат. Тогда я рассказал брату всю сцену с продавцом и мимо шедшим богатым купцом.
-- Ну, брат, виноват, что не предупредил тебя: ведь и продавец, и купец -- это одна шайка мошенников.
При этом он взял перочинный ножичек и выковырнул мнимый бриллиант, под которым оказалась светлая фольга, а самый бриллиант -- стеклышком.
Горько было мне убедиться в том, что я так опростоволосился, но еще горше и досаднее было то, что я должен был на несколько дней покупать себе шинель, потому что не мог же я выходить на улицу без шинели, да и явиться в училище, когда буду принят, не мог я без шинели. И вот на толкучке я приобрел шинель за 5-6 рублей подержанную, камлотовую.
Свободное копирование
