Проведя четыре дня в Александрии, в имении графини Браницкой. Государь отправился в Новую Прагу, где граф Витт показал ему заведения и запасы кирасирского принца Альберта Прусского полка, изумившие своим богатством бывших с нами английских офицеров, а оттуда мы продолжали наш путь через Полтаву и Харьков в Чугуев, главный пункт 1-го корпуса поселенный кавалерии, находившейся под командою генерала Никитина. Здесь Государь остался совершенно доволен сколько фронтовым образованием собранных к смотру полков, столько и обучением кантонистов и всеми хозяйственными заведениями и сожалел, что позднее время года, при оставшемся еще нам довольно продолжительном объезде, не позволяло ему долее оставаться с таким превосходным войском.
31 октября мы прибыли в Курск. Эта губерния с некоторого времени была довольно худо управляема, и хотя последний губернатор ее, богач Демидов, сыпал деньги, чтобы поправить ее положение, однако, при слабом характере и малом знании дела, он этими деньгами немного принес губернии пользы. Преемник его был генерал Муравьев, человек очень деятельный, очень строгий и ненавидимый всеми за жестокость его обхождения и крутой нрав. Дела шли лучше, но неудовольствие на него господствовало всюду. По представлению Муравьева было смещено несколько чиновников, и ни в одной губернии меня не осыпали таким огромным числом просьб и жалоб на имя Государя, как в Курске.
В Орле ожидала нас 2-я дивизия драгунского корпуса. Здесь уже выпал глубокий снег и стояли сильные морозы. В ту минуту, как я скакал за Государем, проезжавшим перед фронтом, моя лошадь, поскользнувшись, упала со всего размаха, и, прежде чем я успел подняться, лошади государевой свиты пронеслись через меня и так помяли, что я принужден был сесть в коляску и вернуться домой. К счастью, все кончилось несколькими шишками и синяками.
На другой день, после ученья, мы пустились в путь по страшной погоде и по такой же погоде прибыли в Тулу.
Этот город за три года перед тем весь выгорел, и правительство оказало жителям его значительные денежные пособия и даровало им разные льготы. Хотя Тула начинала снова возникать из пепла и, между прочим, оружейный завод возобновил прежнюю свою деятельность, однако следы пожара видны еще были почти повсеместно. Государь объехал все улицы, указывая разные улучшения и даруя новые пособия при благодарных кликах бежавшего за ним народа.
По мере приближения к концу нашего странствования нетерпение Государя свидеться с Императрицею все больше и больше возрастало, и, находя, что мы не довольно скоро подвигаемся вперед, он выехал из Тулы в перекладных пошевнях, взятых со станции, за которыми я следовал в других таких же. Но едва он тронулся с места, как крики толпы испугали лошадей, и они понесли вдоль улицы, образовавшей здесь довольно крутой спуск. При виде явной опасности я совсем растерялся; но Государь, став на ноги в пошевнях, схватил вожжи и своею атлетическою силою скоро успел сдержать лошадей.
Проехав несколько станции далее, мы встретили высланные к нам государевы сани и но чудесной первопутке перелетели 140 верст, отделяющие Тулу от Москвы, в 7 часов.
Из Москвы до Царского Села мы промчались всего в 38 часов, хотя по случаю еще не везде установившейся зимней дороги должны были несколько раз пересаживаться из саней в коляску.
Свободное копирование
