Л. Баяндина-Гизингер. Пережитое. Ч. 3. 2
3. 2. Мой любимый дядя Лёва
Кроме Юрки из детского сада был ещё один человек, в которого я всесторонне влюбилась, хотя виделись мы редко. Это дядя Лёва Елин, муж тёти Кати. Высоченный, в форме железнодорожника, цыганского типа еврей с заразительным смехом.
Однажды мы поехали к «маленькой» бабушке. Мне впервые заплели косички, и всё в душе пело от гордости, я чувствовала себя взрослой. В тот вечер в гостях у бабушки оказался дядя Лёва с женой. Я не могла дождаться, когда мне снимут капор с головы, чтобы все увидели косички.
Ожидания оправдались. Первый заметил дядя Лёва. Его лицо озарила искрометная лукавая улыбка, и он стал звать: «Катя, Катя! Иди, посмотри, что у нас тут! Да ты осторожней, не наступи на косы!» Я захлёбывалась от счастья, считая себя неотразимой с новой прической.
Как-то Елины приехали к нам домой вечером, о чём-то долго и серьёзно разговаривали с родителями. Я крутилась около них, чтобы пообщаться с дядей Лёвой. И, когда попадалась ему на глаза, взгляд его теплел, он лукаво подмигивал мне. Потом он надолго исчез.
А однажды, мы с папой достали из почтового ящика конверт. Письмо было адресовано мне лично! Это был он! Он меня не забыл! Это было первое в моей жизни письмо от любимого человека. На голубом нелинованном листочке было написано: «Здравствуй, Люська-Пуська-Покатуська». Что было дальше - совсем не помню, а вот весёлое обращение осталось в памяти навсегда.
Письмо пришло из пограничного Брест-Литовска, куда дядя Лёва с семьей уехал по долгу службы.
Как мы случайно узнали позже, дядя Лёва был смертельно ранен в первый же день войны, 22 июня. Ещё утром он завтракал в кругу семьи. Затем ушёл на службу. Во второй половине дня сотрудники местного госпиталя под присмотром немцев и автоматами захоранивали первых советских людей, погибших от рук врагов. Дядю Лёву расстрелял тамошний поляк-провокатор.
Мир поистине тесен. Эту историю мы услышали в товарняке, когда ехали на слецпоселение, от солдата-конвоира. Он побывал уже на фронте, лежал в госпитале. Папа, человек общительный, разговорился с ним, и так узнал о гибели дяди Лёвы, которую тот видел. О семье Елиных нам тогда так ничего и не довелось узнать.
(Газета российских немцев «Sibirische Zeitung plus», 7/1999)
В августе 2005 г. по приглашению внучки дяди Лёвы – Елиной Леночки (53 года) я и две двоюродные сёстры Таня Залманова (Гладкова) и Наташа Гродницкая (Лопато) гостили в Саратове. Принимали внуки сестёр Реш. Посетили памятные места, могилы. – Л.Б.
