Дальнейшее снижение - 1

18. ДАЛЬНЕЙШЕЕ СНИЖЕНИЕ

   В сентябре 1993 года мне, наконец, удалось защитить докторскую диссертацию. События перед защитой развивались так. Зимой позвонила из Питера ученый секретарь Горного института Салье с вопросом, кода смогу приехать на защиту, ибо предзащита была уже оформлена в совете. Пришлось признаться, что приехать не смогу вообще по самой банальной причине - просто нет денег на дорогу. А перед звонком диссертация уже восемь месяцев пролежала в Киевском совете у академика Шестопалова. За это время он даже не удосужился ее открыть, не то, что посмотреть. К счастью, в июне случайно встретил в коридоре киевского Института геологических наук своего друга, Алексея Юрьевича Митропольского. И чего это ты такой грустный? Поинтересовался он. Я объяснил ситуацию: диссертация у Шестопалова, а он ее за восемь месяцев не посмотрел и не представил к защите. И забрать ее не могу, и даже попасть на прием. Секретарша у него - зверь.

   -Есть идея, сказал Митропольский. Диссертация у тебя по морским делам. А я как раз организовал совет по специальности "геология океанов и морей". Согласен ли защищаться у меня?

   -Конечно, согласен. Но как быть с Шестопаловым? Он и работу не смотрит и диссер не отдает.

   - Ладно, предоставь это дело мне. Как зам. директора института диссертацию твою заберу к себе. И все вопросы с ним улажу. Но ты сам сможешь через три дня пройти предзащиту на моем совете?

   - Деваться было некуда, ответил, что смогу. И действительно через три дня без шума и пыли прошел предзащиту. Саму защиту назначили на конец октября. Однако в начале августа он позвонил мне в Энск и сообщил, что защита переносится на месяц вперед, то есть на 22 сентября. Иначе вообще все откладывается надолго, так как он уходит в длительный рейс (экспедицию на научном судне). Я, конечно, взвыл. Мне предстояло за пару недель не только написать автореферат, но и напечатать его. А так же разослать в сотню адресов не позже 20 августа (положено за месяц до защиты). Кроме того надо было переделать название диссертации под совет, написать другое введение и заключение. На Митропольского мои вопли не подействовали. Не ты первый, не ты последний. Все и всегда со сроками не успевают.

   И врубился я в работу, что называется по полной. Спал урывками. С печатанием автореферата помогла Людмила Александровна. По блату весь тираж шлепнули за два дня и плату взяли смехотворную. Забавную ошибку в аннотации на украинском языке сделала ее коллега, вроде хорошо знающая язык. Везде русское слово доктор наук, она перевела как лікар (врач).

   Приехать в Киев пришлось за неделю до защиты. Надо было прочитать отзывы, в том числе оппонентов и составить ответы на замечания. Хуже всего было с отрицательными отзывами - они пришли в точно рассчитанный последний момент и оказались не столько критическими (на критику можно аргументировано ответить) а клеветническими. Митропольский был в ярости. Он не ожидал, что у меня окажется столько "добрых друзей". Но сама защита была им организована и прошла блестяще. Весь совет был "за", не смотря на отрицательные отзывы.

   Поскольку я был один и без денег, банкет устроить не получилось. Второй соискатель (на кандидатскую, киевлянин) привел с собой полк родственников, которые организовали стол. Попытка примазаться к ним со своей водкой окончилась крахом. Пришлось напиться с двумя приятелями, фактически в одиночку. Как добрался домой, не помню.

   А остановился я на потой у Ирины, той самой девочки, которая когда-то была у меня на практике в бухте Ласпи. Теперь она была уже кандидатом наук и ученым секретарем совета, где мне пришлось защищаться. Утром она меня настойчиво растолкала меня и приказном порядке велела срочно отвезти бутылку коньяка (все, что у меня было) первому официальному оппоненту академику, профессору и прочая Э.В. С. Мол у них так принято. На мои стоны, что сейчас я умру, не обратила никакого внимания. Пришлось одеваться и ехать черте куда. В тайне я надеялся, что академик откроет бутылку и угостит меня хотя бы рюмочкой. Но не тут-то было. Академик поставил бутылку в бар (а их там было, по меньшей мере, штук десять) поздравил с успешной защитой и попрощался. Получив второй нокаутирующий удар, я стал сильно сомневаться в гостеприимстве киевлян и их способности к состраданию.

   Человеку, далекому от науки и от таинств защиты научных диссертаций, трудно себе представить, сколько приходится писать всяких бумаг, для того, что бы отослать диссертацию в ВАК. Это и стенограмма защиты и собственный доклад (который я по привычке не готовил, а произнес экспромтом) и ответы на замечания оппонентов и великое множество всяких прочих бумаг - протоколов и справок. По новым правилам незалежной державы большинство из них должно было быть на написано державной мове - то есть на украинском языке. Большая часть этой работы взвалила на себя Ирина. Но изначальный русский текст должен был составлять я сам.

   Между тем мои командировочные давно кончились. А, простите, жрать у Ирины в доме было просто нечего. Они привезли с мужем мешок картошки со своей дачи - это было все. Хуже всего приходилось дочке (Иришке маленькой), она плакала и не хотела, есть каждый день сухую, без масла картошку. Настоящие друзья познаются в беде. Видя, что бумажной волоките нет предела, на двадцатый день Ирина сказала. Езжай-ка ты домой в Энск. А все бумаги я уж как-нибудь сама доделаю. И доделала, уж как - не знаю. Но это было началом самой настоящей голодухи на Украине. И отнюдь не по вине "клятых" большевиков.

   В Энске меня встретили торжественно. Людмила Александровна выставила заначенную неизвестно когда бутылку коньяка. Мама плакала. Коллеги на работе обнимали, кто искренне, а кто с желанием удавить. Все было по правилам. Кроме родных, наверное, самым искренним было поздравление Виктора Юдина. Я, кстати был ему страшно благодарен. За то, что он вычитал мой автореферат перед сдачей в печать. У самого меня просто не было на это времени. Так что это расценивалась мной, как настоящая и абсолютно бескорыстная дружеская помощь. Для непосвященных добавлю, что худшей беды, чем автореферат с ошибками для соискателя не существует. Ибо саму диссертацию читают только официальные оппоненты. А автореферат читают все. И все помарки, неточности и даже простые опечатки замечаются и потом обязательно фигурируют в отзывах.