Переночевав у брата, я рано утром улетел в Энск. Из аэропорта сразу поехал на работу. В кабинете меня ждал какой-то молоденький армянин из НПО "Энергия". Оказалось именно их организация (вернее армянский ее филиал) вела изыскания при ТЭО. Я уже в курсе о скандале с разломом. Но что мы могли сделать. Нам на все про все выделили 20 тысяч. Даже в командировку на площадку не могли съездить. Вот и пришлось слепить отчет по литературным и кое-каким фондовым данным. И что теперь нам делать? Будете в суд подавать? А ничего не надо делать. Виноваты не Вы, а тот, кто заставляет пользоваться устаревшими СНиПами. Кстати, а почему Ереван занялся крымской площадкой? Что в Союзе других контор поближе не существует? Армянин потупился. Понимаете, денег в нашем НИИ совсем не было, вот и выпросили, согласившись на такую маленькую сумму. Мысли московских коллег, с которыми я вчера беседовал, полностью подтвердились. Правда не ожидал, что все произойдет так быстро.
Осенью повез свой отчет в Харьков. Приняли они его довольно кисло, но без замечаний. Нашелся простой выход. Я объявил результаты работ предварительными и, понимая их озабоченность, пообещал уже за деньги нашего министерства в следующем году представить копию геофизических исследований.
Дальнейшее изучение района Крымской АЭС между тем активно продолжалось. Деньги выделялись по линии Министерства геологии Украины и АН Украины. К весне 1988 года был выполнен комплекс геофизических исследований, включающий два сейсморазведочных профиля, электроразведочные и гравиметрические съемки. Морские геофизические работы подтвердили наличие крупного Южно-Азовского сейсмогенерирующего надвига. Он целиком располагался в акватории Азовского моря, километрах в 10 севернее Казантипского полуострова. Проблема была с грамотной интерпретацией геофизических данных. Местные геологи, считавшие себя корифеями в области тектоники и структурной геологии, бодро нарисовали вокруг АЭС кучу субвертикальных разрывных нарушений и каких-то замысловатых кольцевых структур. Часть из них произвольно проводилась при неграмотном дешифрировании аэрофотоснимков, другая часть проводилась просто "от фонаря", никакими геологическими данными не подтверждаясь. Эти "палки и бублики", как позже назовет их мой друг В. Юдин, окончательно запутали структурно- тектонические условия площадки АЭС. Такое количество "разломов" на крошечном пятачке вокруг станции просто не могло быть. Даже с позиций разломно-блоковой тектоники это был просто бред, ибо никаких блоков не выделялось, а хаотически расположенные разрывы просто ни с того ни с сего обрывались и упирались друг в друга. Но тектоника и геофизика - вовсе не мои епархии. В этих вопросах мои познания были поверхностными. А сомнения не профессионала и вовсе никому не были интересны. Похоже, начальство считало, что чем страшнее и непонятнее будет выглядеть карта разломов, тем лучше.
Для меня самым важным результатом явилось подтверждение выделенного по газогеохимическим наблюдениям так называемого Семеновского надвига. Однако происхождение его было неясно. Скорее всего, это было ответвление от Южно-Азовского ретронадвига, но это еще надо было доказать. Для этой цели я мобилизовал Валентина Павкина с его аквалангами и компрессором. Попутно мы с Валентином изобрели и изготовили устройство для отбора иловых вод, без отбора керна. Центрифуг или прессов, для извлечения этих вод (как это обычно делается в океанологии) у нас все равно не было. Пришлось изобрести это дикое устройство, которое впоследствии получило золотую медаль на ВДНХ в Киеве. Необычный вид подводных работ вызвал интерес у Киевского министерского начальства. Ко мне в лагерь нагрянул начальник нашего министерского одела Е.Я. Конечно, мы дали ему поплавать с аквалангом. Конечно, мы с Валентином попутно и сами с интересом знакомились с жизнью Азовских обитателей, так как до этого погружаться в Азовском море не доводилось. Занятное зрелище представляли собой азовские бычки-песчаники. Они практически не плавали. Поджидая добычу, они лежали на дне идеально ровными рядами. Как солдаты на плацу во время учений. Причем в каждом ряду находились рыбки совершенно одинакового размера. Длинные ряды мелких особей располагались в метрах двадцати от более крупных собратьев. И этот строгий ранжир нигде не нарушался (по мнению Юдина во избежание каннибализма). Кроме бычков в массовом порядке в море плавали местные змеи - ужи и полозы. Иногда они часами лежали на дне. Было непонятно, как это у них получается. Ведь змеи не имеют жабр и дышат легкими. Как змеюки ухитрялись так долго быть под водой, оставалось их тайной.
Наши подводные исследования увенчались успехом. Семеновское нарушение уверенно трассировалось в акватории и, конечно, было ответвлением Южно-Азовского ретронадвига. В то время мы называли его просто - "разлом". Результаты этих уникальных работ были через год опубликованы в докладах АН Украины.
Свободное копирование
