Лето, Крым-1986

12. ЛЕТО КРЫМ-1986

   В битком набитом самолете благополучно долетел до Энска. В НИИ сразу стал готовиться к полевым работам в район Крымской АЭС. Собрал все имеющиеся в лаборатории газовые анализаторы: "Радон", шахтные интерферометры для определения концентраций метана и углекислого газа в воздухе, прибор для оценки концентраций гелия, прибор для определения паров ртути в воздухе. В то время среди местных геологов бытовало твердое убеждение, что разрывные тектонические нарушения, за счет нарушения сплошности пластов, представляют собой своеобразные каналы. По этим каналам мигрируют вверх глубинные газы и подземные воды. В результате в приповерхностных слоях образуются газовые и геохимические аномалии. На эту тему имелась масса публикаций, игнорировать которые я не мог. Но надо было все это проверить в конкретных геологических условиях района АЭС.

   К тому времени из Питера приехала моя племянница с подругой, дочка которой кончила очередной класс. Вся наша компания загрузилась в безразмерный фургон ГАЗ-66 и отбыла на Керченский полуостров.

   На половине дороги нас тормознули у поста ГАИ. Документы у нас были в полном порядке: путевка на машину, командировочные удостоверения и еще куча бумаг от института, предлагающие местным властям оказывать отряду всякое содействие. Так в чем дело? Дело оказалось в банальной проверке выхлопных газов на содержание окиси углерода. В любом грузовике его содержание было наверняка выше нормы. Такая проверка подразумевала взимание штрафа и нудные наставления на обязательную регулировку зажигания и карбюратора. То, что нам на заправках заливали в баки некачественный бензин - никого не волновало. Платить штраф полагалось из собственного кармана. И водитель Гена уже сразу полез за бумажником. Я озлился и выскочил из кабины. Проверяльщики - два лохматых молодых парня сидели прямо на обочине. Тут же стоял непонятный ящик без всякой маркировки с непонятной шкалой, двумя тумблерами и лампочкой от карманного фонарика. Так парни, ваши документы меня не интересуют. А вот на этот сундук, который вы называете газоанализатором, будьте добры предъявить заводской паспорт и к нему акт с датой последней метрологической проверки. Имейте в виду, что у меня в кузове десяток газоанализаторов и как выглядят эти документы мне доподлинно известно. Лохматые хлопцы стушевались. Документы у нас на посту ГАИ и один из лохматых побежал к важному толстому сержанту. "Документы в сейфе, а ключа нет,"-запинаясь, пролепетал парень. Сержант сказал, что Вы можете ехать дальше без проверки. Стало ясно, что мы имеем дело с обычными жуликами, которые прикармливались у ГАИ, естественно, деля доходы. Почти с каждой машины брали мзду. Если документы у водителя были в порядке, сундук наверняка показывал превышение СО. Парни! Запомните, даже самодельный прибор должен иметь сертификат и пройти метрологическую поверку. Вы нарушаете законодательство. Вернусь в Энск - позвоню в Комитет народного контроля, там с вами разберутся.

   Следующий пост ГАИ мы проехали не останавливаясь. Парней с сундуком не было видно, а гаишник, завидев нашу машину, демонстративно отвернулся от дороги. Да, сказал я Гене, доить, конечно, можно всех, но только грамотно. Ты помнишь, даже Остап Бендер, беря мзду с туристов за посещение провала, отрывал им трамвайные билеты. А нынешние Остапы вовсе обнаглели. Насколько обнаглели, мы узнали чуть позже.

   В Щелкино приехали к вечеру. Встал вопрос, где разбить лагерь. Среди новых многоэтажек поселка лагерь был, мягко говоря, не уместен. Поехали чуть дальше и вот оно райское место - небольшая рощица, за которой сразу начинался пляж. У дороги одноэтажный домик с надписью Поссовет. Толкнул дверь - заперто. Ладно, переночуем в рощице. Вон там неплохая полянка и тень. Ставь машину и пусть девицы срочно готовят ужин. С утра ведь не ели. Устроим эдакий пикник на обочине. Девицы первым делом искупались в теплом Азовском море, а потом мгновенно накрыли раскладной столик, поставили стульчики. Только мы выпили по первой за начало полевого сезона, как затарахтел мотоцикл. Подъехали два суровых гаишника и сходу потребовали документы. У Гены сразу забрали права и путевку. Так, а Ваши документы? Я показал паспорт, командировочные удостоверение и копию договора с "Атомэнергопректом" плюс просьбу ко всем местным властям о содействии в проведении научных исследований. Это гаишников впечатлило. Придраться было не к чему. А напакостить очень хотелось. Так, - сурово сказали они. Машина стоит в неположенном месте. Надо ее переставить подальше от поссовета. Вы товарищи милиционеры, чего-то не поняли. Знаков запрещающих стоянку и здесь нет. Местной обстановки мы не знаем, приехали только сегодня - посмотрите отметки в командировках. И причалили мы к поссовету не случайно, так как должны поставить в известность местную советскую власть о начале работ на их территории. Кстати, где председатель поссовета или хотя бы дежурный? Еще семи часов нет, а поссовет закрыт наглухо. Нам, что в Райком звонить, разыскивая председателя. Учитывая важность наших работ, могу сходить в Щелкино позвонить. Заодно пожаловаться директору строящейся АЭС товарищу Танскому. Он в курсе, что мы должны приехать.

   Видя, что все документы в полном порядке, а я и в самом деле могу поднять шум у большого начальства, гаишники решили сменить тактику. А что это за девушки с Вами? Это моя дочь, вот в паспорте записано. А тех двоих завтра будем оформлять рабочими в дирекции АЭС. Опять не прокатило. Но вы здесь выпиваете! Да, раз у Поссовета рабочий день закончился, то и у нас тоже. А после работы имеем полное право. Ладно, эту ночь мы разрешаем вам здесь переночевать, но чтоб завтра Вы выбрали себе другое место стоянки.

   И тут же попытались провернуть другую провокацию. Пусть Ваш водитель переставит машину на другое место. Но Гена, молодец, сразу раскусил эту подлянку. Стоило ему после выпитой рюмки сесть за руль, его бы тут же заарканили. Свидетелей полно - выпивший водитель за рулем. А это и крупный штраф, и лишение прав. А скорее всего, пришлось бы давать этим ментам крупную взятку, чтобы вызволить права. Поэтому он твердо ответил: Я уже выпил рюмку водки и поэтому за руль ни за что не сяду. У ментов опять полный облом. Обозленные они укатили восвояси для куража, прихватив права и путевку Гены. Видимо, поразмыслив и оценив ситуацию, эти хваткие ребята решили с нами не связываться. Документы, хоть и без извинений, они сами привезли обратно. Только уж не помню, в тот же вечер или на следующее утро. Больше мы с этими орлами ни в этот сезон, ни в следующие не сталкивались.

   На следующее утро Гена подвез меня к зданию дирекции строящейся АЭС. Отметил командировки, пообщался с начальством. Собираясь уходить, встретил в коридоре начальника изыскательского отдела, знакомого мне еще по Харькову, Сергея. Человек он был доброжелательный, общительный. К тому же мастер спорта по спортивному туризму, что нас особенно сблизило. Узнав о моих проблемах с местными ментами, сразу врубился. Я этих сволочей знаю, не раз сталкивался. Советую тебе забазироваться на Казантипе. Там налево, сразу за последними домами забетонированная площадка. Она обнесена металлической сеткой, но ворота открыты. Стоит там пара вагончиков, они пока заняты. Но остальная территория пустая, причем наша территория. Она официально отдана изыскателям и свободна. Места там навалом и никто тебя не тронет. Я дам команду. Можешь спокойно ставить свои палатки. Есть правда два неудобства - отсутствие тени и воды. Но воду можешь подвести - там стоит пустая квасная бочка. А для тени - натяни какой-нибудь тент. Это даже лучше, чем жить в вагончиках. В дождь, крыша у них течет, а при солнце духота неимоверная. Кстати, вечером загляни вон в тот барачный домик. Я там один обитаю, а для друзей в нем всегда найдется бутылочка.

   Полуостров Казантип довольно далеко вдается в акваторию Азовского и моря и по форме напоминает гриб. Шляпка гриба овальной формы, по диагонали протягивается на 4,2 км. По строению она очень напоминает атолл. Берега его сложены мшанковыми известняками с максимальной отметкой 108 м. Центр "атолла" занимает ровная, плоская площадка - как бы дно бывшей лагуны. Видимо, раньше эта часть была довольно крупным островом, который со временем соединился с берегом широкой переймой. Полуостров разделят два крупных залива Азовского моря: Арабатский и Казантипский. В основании шляпки гриба расположен небольшой поселок Мысовое. А в основании ножки довольно большое соленое Акташское озеро. Западней начинался поселок атомщиков - Щелкино. От Мысового до Щелкино расстояние чуть больше километра.

   Для отработки методики наблюдений мы решили пройти по профилям равнинную часть "шляпки", сложенную рыхлыми суглинками. Однако и это оказалось непростой задачей. иссушенные жарким солнцем суглинки превратились в камень. Пройти даже метровый шпур ручным буром было невероятно трудно. Если бы не Гена, мне вообще вряд ли удалось что-либо сделать. Примерно за месяц края равнинной части мы разбурили, но вот центр пришлось бурить выборочно. Он был распахан местным колхозом и там что-то посеяли. Посевы бдительно охранялись сторожем, круглосуточно дежурившим у дощатой будки. Жара стояла невыносимая и вся замкнутая часть "атолла" напоминала сковородку. Девицам нашим жара тоже досаждала, но они хоть регулярно купались в маленьких уютных песчаных бухточках, тогда совершенно безлюдных. Еще примерно месяц мы бурили. Грунт был несколько мягче, но все равно приходилось тяжело. Наконец, набрав несколько сотен проб на химический и спектральный анализ, мы решили отвести их в Энск, что бы иметь хотя бы предварительное представление о геохимии района.

   Осенью умер директор института С.К., похоронили с большой помпой. Жена его осталась не у дел. Сунули ее в мою группу для всяких подсобных работ. Правда, толку от нее было - чуть. Все гадали, кого же теперь назначат директором. Толи кого-то из местных замов, толи пришлют продвинутого доктора из Киева. Ошиблись все. Новым директором стал никому неизвестный кандидат наук из Артемовска Ю.Н., бывший до этого начальником геологической партии. Отзывы из Артемовска доходили о нем самые скверные. Но, видимо, опять дело решила мохнатая лапа. У нас, хоть и провинциальный, но довольно крупный институт, а ему назначили в директоры какого-то начальника партии, не имеющего опыта руководства научным учреждением.

   От греха подальше я снова поехал на Казантип. Надо было успеть, по теплу сделать хотя бы еще пару профилей - тема-то продолжалась, и отчет был не за горами. На Казантипе ждал сюрприз. Распаханное поле сплошь было покрыто спелыми дынями. Сторож удвоил бдительность и, хотя угостил нас дынькой, сказал, что украсть их для дома не позволит. Посоветовал: съездите в правление колхоза и выпишите - сколько вам надо. На корню они стоят копейки. Мы с Геной так и сделали. Выписали 20 кг, заплатив сущие копейки. Отдали сторожу чек об оплате. И на законных основаниях накидали в кузов самых душистых дынь. Весов у сторожа не было.

   Поздней осенью меня снова вызвали в Киевскую Академию наук и опять правительственной телеграммой. Вызвали одного, видимо потому, что один и занимался "атомной" тематикой. Проводилось совещание по оценке предварительных результатов изучения последствий аварии на ЧАЭС. Последствия оценивались как катастрофические. В кулуарах велись какие-то странные разговоры. Явно, что-то назревало. Всех беспокоило намечавшееся строительство еще двух новых АЭС на Украине. Одной в районе Одессы, другой в районе Мариуполя. Кроме того, в союзные планы входило проектирование Ростовской и Азербайджанской АЭС. Никаких конкретных решений вроде не было принято, но настроение было тревожное. Сам Киев производил странное впечатление. На бульварах не лежало ни одного опавшего листика. Все они собирались в пластиковые мешки и куда-то увозились. Ясно, что сжигать их было нельзя - огонь не уничтожит нуклиды, а пепел разлетится с этими нуклидами еще быстрее, чем листья. Но, где оборудованы (и оборудованы ли) могильники ядерных отходов? Никто ничего не говорил. Даже если и знали, то помалкивали. Становилось ясно, что просто организовали где-то свалку. Город почистили, а что там будет за его чертой - наплевать. Грустное впечатление производили пригороды - яблони были усыпаны спелыми плодами ,и н икто не думал собирать урожай. Его тоже нужно было вывозить на свалку.

   Зимой я опять взял отпуск и засел за докторскую. Засел по настоящему, без выходных и долгих перекуров. И надо сказать дело начало успешно продвигаться. Но еще успешнее оно продвигалось у Ю.Б. Этот шустрый товарищ воспользовался привилегией руководящих работников - защищаться по совокупности публикаций (было в то время такая лазейка). В ВАК же в этом случае представлялся только автореферат и текст доклада. Через пару лет он доложил на нашем ученом совете результаты своего труда. Доклад меня ошеломил. Темой его работы были фосфориты. Удобрение это было дефицитное и дорогое - его завозили из-за бугра (то ли из Марокко, то ли из Бразилии). Так, что вопрос был актуальный. И это был единственный положительный момент в его докладе. О механизме образования фосфоритов, связанное с апвеллингом он имел самое смутное представление и на мой простой вопрос не смог ответить. Он даже толком не представлял себе, что такое апвеллинг. Крупных месторождений фосфоритов на Украине не было и он, естественно их тоже не открыл. Кроме того, в его списке было всего около тридцати небольших печатных работ, причем большинство в соавторстве с подчиненными. И ни одной монографии. Казалось бы, защита заведомо обречена на провал. Ан нет, мохнатая лапа и пробивные способности соискателя позволили ему еще через год получить диплом доктора геолого-минералогических наук. После чего апломб Ю.Б. возрос многократно. В тематике института он скользил по верхам, как иногда говорят "глиссировал". Вот так предстояло жить и работать. Впрочем, это были цветочки. Когда самолет войдет в пике уже без Ю.Б., о нем станут вспоминать совсем по-другому.