Я с пяти лет лишилась матери.
Тетя вышла замуж за совершенно чудесного человека, русского, который был родом из этих мест. Мой отец еврей, а мама – русская. Я наполовину еврейка, наполовину русская.
Когда началось неспокойное время 1918 г. Николай Иванович взял мою тетю к своим родителям.
Я ее звала тетя Ивелли – Рашель. Было очень тесно, у нее было двое детей – Вера и Витя, мы с младшим братом Сашенькой, дедушкой, который повез нас в Устюг.
Я у дедушки спрашиваю:
— Дедушка, а где мама?
А мама была врачом и работала в тифозном бараке.
— Мама на работе.
— А почему ее так долго нет?
Он выкручивался всяко. А я сама заболела и в то время лежала в кровати, когда спрашивала.
— Почему я больная, а мама не приходит ко мне?
Он отвечает:
— Мама теперь не придет к тебе, потому что она умерла.
— Почему она умерла? Все равно пусть придет.
Я очень хорошо помню этот разговор с дедом.
— Деточка, ее в землю зарыли.
Я стала плакать:
— Ей там плохо, я не хочу.
Я была совсем маленькая, глупенькая девочка. Меня родила мама по дороге в Петербург. Меня спрашивают, где я родилась. А я говорю, что даже не знаю: родилась в Витебске, через три дня мы были уже в Петербурге. По дороге меня родила. Отец был в Красной Армии.
В Великом Устюге мы очень недолго жили у тети. Мы были младше ее дочери Веры. И у них была няня Акулина. Это сыграло хорошую роль, она была потом моей крестной матерью.
Мы жили у тети, но стало невозможно тесно. У них была одна большая комната, кухня и маленькая комнатенка, где жили дедушка, я с братом, а Акулина жила где-то тут между нами в коридоре. Было очень неудобно. И нас устроили в детский сад. Мы с братом ходили в одну группу.
Когда были сильные морозы, вывешивали красный флаг на каланче. Красный флаг был знаком бедствия, - 40°.
Нас из детского сада отправили домой. Это был день. Мы пошли с братом. Я была очень легко одета и стала замерзать. Брат видимо был здоровее меня. Он был на 1,5 года младше меня. Я замерзла. Я отправила его, сказала, что посплю пока. Он дошел, его спросили – где Люба?
— А Люба спит.
Меня пошли искать и это случай, что нашли. Я очнулась и помню этот момент, как будто это было вчера. Я лежу в чужой кроватке с сеточкой, страшный запах. (Это второй раз я умирала).
А первый раз это случилось, когда нас переселили в другую комнату, так как шел ремонт (сняли комнату?) к соседям. Мы с братом спали валетом на военной кроватке (на козлах). Мы жили с дедушкой. У дедушки был прекрасный голос. Он вытопил печку. Помню, что она была большая кафельная. Он закрыл трубу и стоя грелся спиной и пел. А я слушала. И вдруг я стала цепляться к брату:
— Не трогай меня, не толкай, убери свои ноги.
— Что с тобой Люба, успокойся.
— Дедушка, я не хочу.
В общем я начала капризничать по страшному, стала бить маленького брата.
— Что с тобой делается? Ну, ляг, я тебя укачаю.
Он меня укачал и чуть было не навсегда. Я потеряла сознание. Очнулась я на коленях у тети. Горела маленькая керосиновая лампочка. Я ничего не могла понять – мне мыли горячей водой голову. Это один из способов привести в сознание. Я сидела на коленях, на столе стоял таз с горячей водой, и мне мыли голову. В ушах у меня была холодная клюква – это тоже один из способов. Я думала, что это сон. Когда я позвала тетю, все обрадовались.
— Очнулась, ну, жить будет.
А меня стало рвать. Я отравилась угарным газом. После этого нам нашли место. Это было далеко от детского сада. И вот тогда мы стали ходить в детский сад. Вот тогда я заснула в сугробе.
