4/XII. Вчера ездил в Узловую, а потом в Дубовку к Миронову. Председатель "День урожая". Видимо, Виноградова Николая Владимировича, директора областного книжного издательства заставляют быстрее выпустить в свет дополнительный тираж (по-моему, это 1-е издание) моей брошюры "Овладевая техникой сельского хозяйства", поэтому он решился на неслыханное дело -- дал свою "Победу". Ожидая её, просидел в издательстве 4 часа. Так получается при положении: "Начальство хочет, а подчинённый не желает". Дело в том, что шофёр был где-то на похоронах и ехать в такую даль, да ещё в метель (во второй половине дня -- началось с утра -- потеплело и помело мокрым снегом) желания не было. Отговорка известная -- нет бензина. Поэтому и заправлялся часа четыре, а вообще-то, где-то болтался: при отъезде клянчил у шоферов масло, объясняя это тем, что на заправках "не дают", а это чушь. У Миронова на квартире впервые. Квартира большая. Мать, жена, двое мальчиков одному лет пять, другому -- 12. Телевизор. Маленький, чуть только разговор погромче, оборачивается, разворачивается на высокой табуретке (сидит на ней по-турецки), и повелительно кричит: "Тише". На экране телевизора какой-то детектив -- выстрелы, погони, ампулы в воротнике, носилки, драки. Секретарь колхозной организации Букреев живёт тут же, в Дубовке. С Мироновым на ножах. Букреев легко критиковал его за срыв ремонта трактора, и Миронов в горкоме заявил -- либо я, либо Букреев (это рассказала Некрасова, из горкома). Помирили. Но дело, как я гляжу, у них не ладится. Сравнивая их, вижу, что Букреев не годится к Миронову, слишком мелок и, главное, завистлив, -- его гложет сознание, что получает зарплату он лично меньше, а думает, что справился бы с управлением колхоза не хуже Миронова. В действительности, это, конечно, не так. Кстати, В ГК Узловском встретил В.В. Хабарова, бывшего секретаря колхозной парторганизации у Миронова. Весёлый, бодрый. "В чём дело? -- спрашиваю?". "Да что ж, -- и хлопает по карману, -- теперь и граммов на девятьсот хлопнуть хватит!". Сейчас он председатель колхоза им. Ленина. "Вот, секретарём-то был, -- доверительно говорит, -- восемьсот только и получал, больше никаких!". Я видел его, когда он был секретарём. Такой безнадёжности, злобной завистливости у него не было. Более опытный партработник и к тому же (а это, по моему, главное) чувствовал на этой должности себя временно -- знал, что должны перевести на другую, более выгодную работу. И вот доволен, бодр, деятелен, чувствует себя хозяином. Но той чёрточки "самости", о которой писал раньше, за те минуты встречи, которые выпали нам, в нём не заметил. Появятся ли? Думаю, да. Председательствует он недавно, несколько месяцев, и в его сознании ещё не отшлифовалась своя личная, а не коллективная ответственность за большое хозяйство. У Букреева её не может быть.
В колхозе "День урожая" немало и хороших, и плохих перемен. Плохо -- урожайность и продуктивность ниже. Хорошо -- курс на механизацию не утерян. Это главное. Главное -- и борьба за местные удобрения: добыча торфа.
Сегодня в издательстве. Там спешка -- в брошюру никаких добавлений, нарушающих вёрстку. "Это ещё тысячу рублей в неё вогнать", -- говорит Виноградов. Ульянцев Пётр Степанович -- редактор, -- выполняя его указания "зарезал" все мои добавления. Брошюру должны широко изучать в деревнях через посредство сельских библиотек; и минимально подробный рассказ о введённых за последние месяцы в колхозе "День Урожая" новшествах послужили бы хорошую пользу. Простое же упоминание о них: построили столовую, сконструировали торфодобывающую машину и т.д. не даст ощутимого результата.
На днях видел здесь Любина. Приезжал в издательство для чтения, редактируемого Мосоловым романа к изданию. Теперь он называется "Трудные судьбы". Вижу, что Мосолов осуществил моё предложение -- каждой из трёх частей дать самостоятельный подзаголовок. Так для первой части сохранилось название "Марфа Подаркина". Любина видел вечером. Уже хватил пол-литра, и шёл куда-то добавлять. Звал и меня, не пошёл. "Знаешь, -- говорит, -- завтра Виноградов обещал тысчонку подкинуть, ну и того...". Всё спрашивал: "Ты не обижаешься? Тогда-то я всё тянул к этому типу... Ну и правильно, что не пустил, и мне этого не надо, ни к чему...". Тогда, в последний вечер в Арсеньеве он "привязался" к какому-то заезжему товарищу и хотел "свести с ним счёты".
Смотрел на широкоэкранном "Хованщину" Мусоргского. Звук неважный и арии трудно слушать. В общем, что-то понятно. С огромного экрана огромная рожа тянет громовым голосом что-то плохо усваиваемое.
Свободное копирование
