14/XI. Ночью, часа в три, выезжал из Арсеньево. Опять станция. Зал для ожидания. Широкие лавки, тела спящих на них. И вокзальный запах, такой специфичный, присущий только вокзалам и станциям железной дороги, где бы эти вокзалы и станции не находились, какого бы размера ни были. Увидел здесь "завсегдатая" из чайной. Там видел его утром -- он раздобыл четвертинку и, бормоча под нос, отлил из неё половинку. Ватная стёганка, такие же штаны, многодневная ещё чёрная щетина, грязен до ужаса. Стал жевать и сразу же на его ещё не старом лице появился западающий к носу шамкающий рот -- нет зубов. Здесь, на станции, он вдруг появился из глубины второй комнаты -- там видно теплее, и тыкаясь по стенам, спотыкаясь о лавки, бросился к печке (здесь топят голландки), дрожащими руками стал ощупывать её, стараясь найти хоть кусочек тёплого места. Бормотнул: "Вот, черти, не топят", -- но встал задом к топке, немного приоткрыв дверцу. Кругом хохот, насмешки. Из-под низко надвинутой ушанки глянули чёрные глаза.
Свободное копирование
