Memuarist » Members » Konstantin_Simonov » Сто суток войны - 37

Сто суток войны - 37

14.07.1941
Могилев, Беларусь, Беларусь

Как я потом понял, Кутепов, очевидно, уже знал то, чего мы еще не знали: что слева и справа от Могилева немцы форсировали Днепр и что ему со своим полком придется остаться в окружении. Но у него была гордость солдата, не желавшего знать и не желавшего верить, что рядом с ним какие-то другие части плохо дерутся. Ему не было до этого дела. Он хорошо закопался, его полк хорошо дрался и будет хорошо драться. Он знал это и считал, что и другие должны делать так же. А если они не делают так же, как он, то ему до этого нет дела, он с этим не желает считаться. Он желает думать, что вся армия дерется так же, как его полк. А если это не так, то он готов погибнуть. И из-за того, что другие плохо дерутся, менять своего поведения не будет.

И слова Кутепова, а еще больше то настроение, которое я почувствовал за его словами, мне много раз вспоминались в последующие месяцы, когда то в одном, то в другом месте фронта я слышал, как люди, рассказывая о своих неудачах, говорили: «Мы бы стояли, да вот сосед справа…», «Мы бы не отошли, да вот сосед слева…» Может быть, формально они и были правы, но какое-то внутреннее чувство подсказывало мне, что правы не они, а полковник Кутепов.

— Как вы думаете, — спросил я у полковника, — что сегодня будет происходить перед фронтом вашего полка?

Он пожал плечами:

— Одно из двух: или, разозлившись на вчерашнюю неудачу, немцы повторят свои атаки и будет такая же горячка, как вчера, — или решат попробовать там, где послабее. И тогда у нас будет полная тишина. А в общем, советую, если хотите снять эти подбитые танки — пока можно, идите к ним.

Кутепов познакомил нас с комиссаром полка Зобниным, и мы пошли в батальон. По дороге туда видели всю систему обороны полка. Вроде ничего особенного — и все же: прекрасные окопы полного профиля, много ходов сообщения, столько, что никаким артиллерийским огнем нельзя было полностью прекратить управление полком, оторвать батальоны один от другого. Командные пункты батальонов и даже рот были размещены в таких блиндажах, что вчера немецкий танк выпустил по одному из них полсотни снарядов и все-таки не смог разбить его.

Вся система обороны давала почувствовать, что люди не поленились, закопались так, чтобы не уходить отсюда, несмотря ни на что. Так зарывалась японская пехота на Халхин-Голе. Лучшей похвалы не могу придумать, потому что я еще никогда не видел, чтобы солдаты так трудолюбиво, упорно, с твердым решением умереть, но не уйти, закапывались в землю, как это делали японцы на Халхин-Голе.

Передний край обороны полка там, где мы вышли к нему, тянулся вдоль лесной опушки; лес был низкорослый, но зато густой. Впереди расстилалось ржаное поле, а за ним шел большой лес. Там были немцы, и оттуда они вчера вели атаки. Слева — железнодорожное полотно, за ним — пустошь, за ней — шоссейная дорога. И железная дорога, и шоссе шли перпендикулярно позициям полка. Впереди, на ржаном поле, виднелись окопчики[1] боевого охранения.

[1] ³² «И железная дорога, и шоссе шли перпендикулярно позициям полка. Впереди, на ржаном поле, виднелись окопчики…»

Места, где ты был двадцать пять лет назад, иногда совершенно не узнаешь, а иногда узнаешь сразу. Приехав в прошлом году в Могилев и бродя по этим местам, я совершенно точно вспоминал, где что было. Узнал участок обороны между железной дорогой и шоссе, который занимал батальон Гаврюшина, узнал поле, на котором стояли разбитые немецкие танки, узнал и то место, где мы сидели с Хоршевым и где теперь стоит у полотна не та, прежняя, разбитая снарядами, а другая, и уже не новая железнодорожная будка.

Неподалеку от этого места при дороге стоит теперь обелиск с надписью, говорящей о том, как 388-й стрелковый полк в июле 1941 года отбил здесь атаки немецких танков. Имен погибших на обелиске нет, да в данном случае — вряд ли и возможно было написать их: судя по всему, 388-й полк погиб здесь, в Могилеве, почти целиком.

Но я хочу и, больше того, даже считаю своим долгом назвать в комментариях хотя бы некоторые имена людей из 388-го и сражавшегося вместе с ним 340-го артиллерийского полка, не упомянутые в записках, но сохранившиеся в моем фронтовом блокноте.

Вот их фамилии и должности, а в некоторых случаях и имена:

388-й стрелковый полк

Смирнов — сержант

Иван Дмитриевич Грошев — красноармеец

Семин — красноармеец

Бондарь — связист, красноармеец

Громов — связист

Медников — старший лейтенант, старший адъютант командира батальона

Орешин — младший политрук

Степанов — младший сержант

Сушков — младший сержант

Тарасевич Савва Михайлович — сержант

Давыдов — капитан

340-й артиллерийский полк

Пашун — заместитель политрука

Прохоров — младший политрук

Аксенов — лейтенант, командир 45-мм орудия

Капустин — младший лейтенант

Орлов Борис Михайлович — капитан, начальник связи полка

Котов, Котиков — связисты

Козловский — сержант, радист

Слепков — радист

Антоневич Петр Сергеевич — капитан, начальник штаба полка

Возгрин М. Г. — лейтенант, командир батареи

Гришин И. Г. — старший сержант, командир орудия

Само упоминание в блокноте всех этих фамилий говорит, что каждый из этих людей совершил тогда в боях под Могилевом нечто такое, что, по мнению их прямых начальников, заслуживало быть отмеченным в печати.

Кто знает, может быть, кто-то из них отзовется. Это одна из тех надежд, которые, то загораясь, то снова потухая, неотступно сопровождают мою работу.

Я не упоминаю в записках о встрече с командиром 340-го артиллерийского полка полковником Иваном Сергеевичем Мазаловым, но в блокноте есть короткая запись разговора с ним:

«Пока есть снаряды, немцам в Могилеве не быть. Пехота довольна. Заявки пехоты выполняем, за редким исключением, как, например, вчера: идут два танка и два взвода пехоты. Я говорю: по двум танкам портить снаряды не буду. Если и прорвутся — не будет беды, бутылками забросаем. А по пехоте дадим. И дали — шрапнелью».

Я разыскал личное дело полковника Мазапова, но в нем, как и во многих других личных делах, лишь довоенные записи. Видимо, он погиб. Во всяком случае в недавно опубликованной работе В. Николаева и И. Мосткова «Днепровская твердыня» есть краткое упоминание о гибели Мазалова в последний день боев за Могилев во время прорыва из окружения. В личном деле Мазалова обращает на себя внимание фраза, записанная в одной из аттестаций: «К службе относится с исключительной добросовестностью, обладает огромной силой воли». Для суховатого стиля аттестаций фраза редкая.

22.10.2022 в 19:15

Сто суток войны - 37

[1] 32 «И железная дорога, и шоссе шли перпендикулярно позициям полка. Впереди, на ржаном поле, виднелись окопчики…»

[1] ³² «И железная дорога, и шоссе шли перпендикулярно позициям полка. Впереди, на ржаном поле, виднелись окопчики…»