Барак
Кажется, он был одним из девяти или десяти подобных себе бараков, построенных первопроходцами сибирского края на месте поселения американских, бельгийских и других рабочих, прибывших по зову Коммунистического Интернационала помогать сибирякам искать и добывать каменный уголь - антрацит. Наверное, в тридцатые годы здесь было пустынно и бродили дикие звери. Когда мы с матерью прибыли в эти края сразу после войны, нас поселили в квартире на первом этаже такого вот двухэтажного барака. Брёвна, из которых был построен барак, были уже достаточно серыми, но крепкими. Кое-где меж брёвен снаружи виднелась пакля. По торцевой стороне барака, на стыке двух бревенчатых кладок, была прибита огромными гвоздями доска, широкая и толстая. Мы, ребята и девчата, любили лазать по этой доске снизу вверх, благо держаться было за что- промежутки между брёвнами как раз служили нишей для цепких пальцев. Ловко лазали пацаны, а мы, девчонки, долезали только до половины высоты. Дальше силенок не хватало.
Примечательной была крыша. Покатая с обеих сторон, она притягивала нас возможностью дотянуться ногами до края крыши и пугать народ внизу криками: – Ай, спасите, помогите!!!! Дважды или трижды мы встречали восход солнца на этой крыше, примостившись возле кирпичной трубы или на самом верхнем ребрышке крыши. Под крышей был чердак, и мы, добравшись до него со стороны крыши, прыгали вниз на солому или на специально подложенные кучи травы. Я тоже прыгала.
Лестница в подъезде барака была очень крутая, ступеньки крашеные и скользкие, и мы любили смотреть снизу вверх, когда по лестнице поднималась какая-нибудь тяжеловесная тётя или старушка. Старушки были не интересны, а вот тёти нам нравились- у них были длинные байковые штанишки с ворсом и резинками.
Бараки стояли стройными шеренгами, по два в ряду, напротив друг дружки. Между бараками располагались покосившиеся уже сараи для угля, дров и мелкой скотинки. Мы любили играть, прячась в темных клетушках сараев, популярной была игра в казаков- разбойников. Спрячешься в таком сарае, а потом грустишь, пока тебя не найдут. Весной от земли меж домов поднимался пар. Это был восхитительный пар. Пахло землей, молодой травой, кузнечиками и ещё чем-то до боли щемящим и приятным. Мы, дети, очень любили полдень, потому что всходило как следует солнце и согревало землю, а земля полыхала всеми запахами проснувшейся после долгого сна красавицы. Любимые игры во двое – БИТЬ-БЕЖАТЬ ( по другому- салочки) и прекрасная игра в чижика. Чижик изготовлялся нами их толстой короткой палочки, мы её обстругивали с обеих сторон, получалось крепенькое обоюдоострое тельце. Тельце вставлялось в неглубокую ямку, и по нему со всего размаха надо было бить длинной более тонкой палочкой. Чижик подпрыгивал в воздухе, вылетев из ямки, и надо было ухитриться ударить по нему ещё раз, но уже в воздухе. Он летел далеко-далеко. Чем дальше, тем лучше. Тонкая палочка служила также мерой длины. Ею измеряли расстояние от лунки до улетевшего чижика. Игра разнообразилась фигурами, которые создавал Чижик в ямке. --То лежащий Чижик, то летящий Чижик, то стоящий Чижик... Интересная игра.
В нашу компанию входили девочки из нашего двора и мальчики из соседнего. В одного мы все влюбились и решили написать письмо. За писца, конечно, была я. Я взяла бумагу, ручку и стала писать под диктовку девочек. В начале письма мы написали УЛЬТИМАТУМИМ....А потом я вместо буквы В слове ВОВКА начертала Б, получилось ВОБ… Удалять букву было нечем, и мы задумались. А потом вместо ВОВКА написали ВОБЛА. И с таким именем отправили письмо по адресу. Конечно же, пацаны нас побили и невзлюбили на всю оставшуюся жизнь. Позже, уже взрослой, наведалась я как-то в Пенаты и узнала, что мальчишки наши сидят в колонии для несовершеннолетних. Беспризорные мы все были…
Особо запомнились две детали - ледяная помойка справа от барака и большой белый клозет слева - один на несколько домов. К клозету временами подъезжала огромная машина со шлангом, чего-то там засасывала в круглую цистерну и уезжала, оставляя за собой запах солярки и ещё чего-то не очень ароматного. Ледяная помойка была только зимой, в морозы подобна была огромному круглому вулкану, а в дни оттепелей чуть подтаивала, посылая во двор мутные ручейки . Но оттепелей почти не было, потому ледяная помойка была фактически зимним украшением двора.
Возле сараев для угля стоял чей-то заброшенный ларь. Возможно, первопроходцы хранили в нем когда-то инвентарь - лопаты, кирки и др. Мы же использовали его как огромную скамью. Сядем на ларь человек 10-15 и рассказываем истории про Чёрную кошку, про бандюганов в масках (бандитизм был в ту пору в разгаре). Однажды к нам присоединился мальчик из Москвы. Говорил он не так, как мы, был очень скромен и родителей своих называл, Вы, мама, вы, папа. Нам было смешно, и мы его дразнили. , Потом начались эпидемии детских болезней. За год мы потеряли двух подружек и родители запретили нам общаться друг с другом. Что-то было заразное, по-видимому. Мать моя работала в библиотечном коллекторе, еду я варила сама по её советам, это были суп-лапша, редко- жареное мясо с картошкой и макароны. Печь топили антрацитом, черным и блестящим углем, а на растопку собирали на улице щепки в ведро или корзинку. Когда печь раскалялась, верхняя чугунная плита становилась красной, мы клали на неё нарезанный кружочками картофель и пекли его. Переворачивали несколько раз и потом ели горячие хрустящие корочки. Однажды от пламени печи загорелась моя одежда, и меня кто-то чудом оттащил от печки и погасил пожар, вылив на меня ведро или два воды.
Ночью печь остывала, и становилось холодно. Но одеяла были ватные, и мы не мерзли. В мои обязанности по дому входила чистка поддувала от золы и мытьё пола. Чистить поддувало было интересно, а вот мыть деревянный пол- не очень. Иногда мы красили этот пол. Брали сапожную щетку, окунали в краску оранжевого цвета и красили. Я любила красить пол. Это интересно. Раз в год или реже мать белила стены и потолок. Покупала на базаре известку, заливала её водой где-нибудь подальше от дома и людей и не велела подходить к известке. Так она гасила известь для побелки. Потом разводила известь водой, окунала в неё мочалистую кисть или кисть из травы , взбиралась на стул, говорила ГОСПОДИ, Благослови! и начинала белить. Сначала стены были мокрые и страшные. Но когда высыхали - любо-дорого!!! Белые, чуть с синевою, и пахли морозной свежестью.
Перед праздниками (а это были Новый Год, 1 Мая и 7 ноября) мать пекла из теста жаворонков, варила студень, гладила свежевыстиранные шторы на окна и двери, меняла постельное белье и пела песни. Любимая песня матери в то время - СКАКАЛ КАЗАК ЧЕРЕЗ ДОЛИНУ_УУУ, ЧЕРЕЗ МАНЬЧЖУРСКИЕ КРАЯ, СКАКАЛ ОН.....там через долину забилось сердце казака.... Она пела, а мы слушали, и был праздник.....
