На Урале в Верхотурье мы переселились в один из бараков для беженцев, там нас опять нашёл дядя Ваня и рассказал, что сразу после отправления эшелона из Тихвина на город был такой жестокий налёт фашистской авиации, что от железнодорожного узла ничего не осталось. И он думал, мы все погибли. Мы перебрались в Актай. Там был военный госпиталь.
Через некоторое время мы перебрались в Сибирь под город Омск в местечко Исилькуль.
Там мы с мамой жили на квартире в доме 20, по улице 8 марта, в семье художника. Сам художник был на фронте. Кроме нас было ещё шесть или семь семей. Жили "весело", т. к. кроме семечек и мороженого молока купить было нечего. А вода из колодца была почему-то солёной. Голодали сильно, но всё-таки Иван Семёнович иногда навещая нас, умудрялся всех поддерживать. Всю оставшуюся жизнь я поддерживал с ним тесную связь, после войны он жил с семьёй в Ленинграде, где и умер, я хоронил его уже вместе со своим взрослым сыном Андреем на Южном кладбище. А тогда, во время войны, он сделал ещё одно доброе, большое дело. Он нашёл нашего отца, который находился на излечении после ранения, в госпитале и установил наш с ним контакт.
