Дальнейшее изложение, скорее всего, будет иметь не столь хронологическое, сколько событийный характер. По прошествии времени даты могут перепутаться, а события, так или иначе оставившие след в памяти, имели место быть.
Во время работы на Сахалине я принял два жестких решения: не материться и не играть в карты. Первый пункт был связан с тем, что я каким-то чудом встретил Валю Солохину, с которой был в стройотряде на Чукотке в семидесятом году, где мы с Вовкой Голубчиковым швыряли мешки с «портлендом» (цемент по 55 кГ) в самосвал. Дожидаясь своего поезда, мы заглянули в базовый лагерь НЭТИ в Тымовске. Там, за деревянным столом около кухни я и увидел эту симпатичную знакомую мордашку. Радости было! Ведь пять лет прошло. Наговорились и навспоминались вдоволь. Валя уже успела сходить замуж, теперь уже, после перерыва, заканчивала АВТФ.
Наутро мы уехали на свой объект поездом, состоявшем из одного пассажирского плацкарта и одной грузовой платформы, на которую мы свалили свои рюкзаки, и куда постоянно ходили курить во время поездки по тайге.
На новом месте мы поселились втроем в одну комнату. Коля Красиков, я и студент второго курса. Коля со студентом были страстными картежниками, но играть вдвоем в преферанс им было скучновато. Однажды они решили приобщить меня к этому виду спорта. Объяснили мне основные правила (под игрока с семака, под вистующего с тузующего, и т.д.), сдали карты и погнали. В разгаре игры я, будучи под тройной бомбой, заказал мизер. Мои карты явно указывали на две дыры. Я сделал первый ход. Мужики открылись и стали думать, как меня поймать. Но расклад оказался настолько дурацким, что они потом долго и грязно ругались на тему: «везет дуракам и Сидорову». С тех пор я карты в руки не беру.
В один из дождливых дней, когда работать нельзя, вечером у нас случилось ЧП. Повздорили два бойца. Работящий с ленивым. Работяга дал сачку по морде, тот, с испугу, ткунл супротивника перочинным ножичком в живот. Дырка хоть и невелика, со спичечный коробок по узкой стороне, а кишочки полезли наружу. И вот этими кишочками боец упал в лужу. Занесли его в дом. В отряде, как и положено, на роли доктора был старшекурсник мединститута. Он не стал трогать вывалившиеся внутренности, обработал кожу вокруг раны, наложил защитную повязку. На мотриссе (подобие моторной дрезины) парня доставили в Тымовск, оттуда вертолетом в Южно-Сахалинск. Перитонита избежать не удалось. Как потом сказали врачи, что только крепкое сердце позволило парню пережить процедуру промывания кишок. В итоге, домой он улетел с нами. А владельца ножичка оставили на острове до окончания следствия. На Сахалине не арестовывают, а просто забирают паспорт. Никуда оттуда не денешься.
После этого Колю сделали командиром, а меня комиссаром отряда, поскольку мы, бывшие офицеры, имели партбилеты.
Домой я прилетел в бороде и ты (я уже упоминал это) разревелась, оказавшись у меня на руках. Вскоре отец помог нам с покупкой квартиры. Лие пришлось выписаться из Новосибирска и пойти работать на БРЗ, чтобы оформить кооперативную квартиру на неё.
Я продолжал быть новосибирцем, поскольку работал на кафедре. Работа была настолько увлекательна, что я занимался ей и в выходные, и в отпуске, в электричке, которая два часа в день катала меня. Часто летал в Москву. Дорога туда и обратно настолько была привычна, обыденна, как дорога из дома на работу, столичные улицы стали знакомы больше, чем некоторые районы Новосибирска.
Свободное копирование
