12
Через несколько дней мои предложения вернулись ко мне с резолюцией, смысл которой дошёл до меня не сразу, а когда дошёл, то огорошил и обескуражил. Поразмыслив, заместитель главного инженера официально, авторитетно и безапелляционно заключил, что весь прирост годных микросхем обусловлен успешным внедрением в цехе нового оборудования для резки и ломки пластин и повышением квалификации исполнителей, за что, в частности, спасибо от души потрудившемуся инженеру А. М. Коржову. Но вот идеи, предложенные рационализатором Коржовым, напротив, никакого роста не дали и являются чисто спекулятивными. И, вопреки всем правилам, вопреки фактам и здравому смыслу, вывод: предложение, полгода назад признанное рационализаторским (подпись Савчука), успешно опробованное (“Утверждаю” Е. С. Савчук) и уже внедрённое в производство (тоже акт с подписями), ОТКЛОНИТЬ.
Получи, Коржов, гранату! Предписывалось, стало быть, родить уже окрепшего детёныша обратно.
Не знаю, точнее, не помню, как это мне удалось удержаться от истерики, не закатить скандал – и даже никому не пожаловаться. Видимо, тому виной состояние грогги, знакомое каждому, кто хоть раз в жизни удостоился грамотно исполненной оплеухи. Настолько грамотно, чтобы сразу с катушек.
Как сказал на выпускном одном балу тамада,
в прошлом тренер по борьбе айкидо,
можно стать и после аута бойцом хоть куда.
Конечно да. Но лучше до.
Несколько дней отключки сыграли для меня благотворную остужающую роль. Одолев постепенно растерянность, я понял, что прямое противостояние с находящимся в фаворе Савчуком успеха не принесёт, и надо что-то придумать. Что-то нестандартное. Нечто настолько же для него внезапное, насколько неожиданным был его беспардонный ход для меня. Действовать предстояло осмотрительно и скрытно, по возможности ни с кем не советуясь. Впрочем, какого в моей ситуации можно ждать совета, а главное – от кого?!
Мне не хотелось подставлять ни в чём не повинного Володьку Ивентичева, поэтому его уход в отпуск был крайне своевременным. С остававшимся за него Паламарчуком, которому, как я уже знал, ум вполне заменяла исполнительность, можно было не церемониться.
Сортируя вместе с любезной мне Аникуцей стопу документов, требующих текущей правки, я – вроде бы между прочим, не акцентируя – обратил её внимание на необходимость выполнить резолюцию Савчука. Ведь штучки, придуманные Коржовым и признанные высоким начальством бесполезными, на деле оказались ещё и вредными. Он же неоправданно усложнил технологический процесс, ввёл в него дополнительные операции, которые требовали, как следовало из резолюции, совершенно зряшных затрат труда и материалов. Значит, нам полагается это вредительство срочно отменить.
Я даже помог простодушной Аннушке, для которой русский был совершенно понятным, но всё же не родным, сочинить такую заковыристую формулировку документа, чтобы его было не так легко сразу понять, но было бы невозможно при случае двояко или превратно истолковать. Я испытывал бешенство, но, чуть ли не впервые в жизни, удерживался от внешних его проявлений и вообще не терял головы. Вы хочете от меня лояльности? Так вот, я демонстрирую беспрекословное повиновение. Полные карманы… да что там мелочиться, полные штаны лояльности и повиновения! Собственными руками готов затолкать ублюдка обратно в утробу! Пусть, наконец, хотя бы в извращённой форме реализуется давняя моя, столь же дивная, сколь и несбыточная, казалось, идея о предоставлении обиженному автору права отнимать у несговорчивой администрации свои предложения обратно. Обладает же таким правом на свои выдумки даже затурканный Системой литератор!
Да, после такой оплеухи поневоле станешь интриганом. С угодливым коварством (или коварной угодливостью) подготовленный мною документ без особых затруднений собрал необходимые подписи, был, в кипе прочих, самолично утверждён утратившим бдительность Савчуком и законным порядком вступил в действие.
Я намеренно не слишком расторопно исполнил свою обязанность просветить исполнителей относительно случившихся в технологии перемен и отложил инструктаж до середины вечерней смены, когда никого из большого начальства на заводе уже не будет. Зато наутро пришлось явиться в цех пораньше, дабы обеспечить безусловное исполнение ценнейших указаний первой сменой. Тем более, что накануне вечерняя смена, добросовестно исполнив предписание, не смогла сдать на сборку и половины положенного. “Здравствуй, аист!..” Так и должно было случиться, я сам всё заранее проверил.
Сегодня утренняя смена вообще ничего передать в сборочный цех не смогла. Состоялся некий психологический феномен. Привыкнув к уже достигнутому уровню качества, цеховые девчонки безжалостно отбраковывали все сомнительные чипы, так что выход годных упал ниже прежнего, “дореволюционного”. Но засорённость браком всё равно оставалась непривычно высокой, поэтому девчонки из технического контроля, тоже избалованные благополучием, одну за другой безжалостно возвращали партии на перепроверку. Сработала, как говорят технари, положительная обратная связь, в просторечии именуемая паникой.
Свободное копирование
