3
Отсутствие пива на первых порах окупалось морем дармового спирта. Тоже, как толуол, высшей очистки. Добрый, что и говорить, был спирт. Но выпить столько, чтобы не думать о завтрашнем дне, о перспективах, я тогда не умел. Помня об ошеломляющем результате недавних расчётов, знакомился с работой, с коллегами, с этим странным унылым городом, который умел обходиться не только без пива, но и без мороженого. Кремль есть, царь Иван Грозный, равно как и сын его Иван, пребывали здесь на ПМЖ, так что город в течение 17 лет, до самого – здесь же случившегося – сыноубийства, фактически был столицей, а пива с мороженым нет и не было – ну не загадка ли!? Может, размышлял я, это кара такая специальная для сосланных за 101-й километр – но аборигены-то чем провинились?
Кстати об аборигенах. Ох как непросто было привыкнуть к местному говору, сохранившему и посейчас немало примечательного! Помимо заметного нажима на “О”, коренные жители отличаются неистребимой склонностью “молсать молсушки” (что означает: “сосать леденцы или ириски”), зато у них, как у всех без исключения сегодняшних телеведущих, да что там – даже у Путина с Медведевым, как показали их итоговые (дополнение 2011г.) выступления! – напрочь отсутствует желание и способность правильно склонять числительные. Так вот, александровцы, чтоб не заморачиваться по столь ничтожным пустякам, их вообще не склоняют.
Далее. “А мне ни к чему” – так говорит обыватель на своем наречии, имея в виду сказать: “Я не знаю”. Предложение: “Пройдите в зад, в заду совсем свободно” – отнюдь не следует воспринимать как оскорбление. Здесь именно в таких выражениях водитель автобуса приглашает пассажиров разместиться покомфортнее. Я вырос среди не самого воспитанного народа, однако непринуждённый мат из юных женских уст впервые услышал только здесь. Сегодня все эти особенности уже не так режут слух, хотя для меня до сих пор остаётся неразгаданным кинематическим ребусом значение местного выражения “взад-назад”.
Что может сказать о себе маленький паршивый городишко, стоящий на паршивой маленькой речке, вполне оправдывающей свое название Серая – с каменным, правда, и довольно древним, но запущенным, до ощущения полной заброшенности, кремлем? Что утаить и чем гордиться? Дореволюционный, а поэтому вполне приличный вокзал. Нищий унылый базар. Три крупных завода, несколько фабричонок, один всесоюзный НИИ, два техникума. Два кинотеатра, один из которых, что получше, “Маяк”, своей архитектурой смахивал на банно-прачечное заведение, а второй, “Октябрь”, располагался в дореволюционных торговых рядах, талантливо маскируясь под лабаз, каковым на самом деле в прошлом и являлся. Музей в уже упомянутом кремле; в одной из его витрин с объяснимой и, значит, простительной провинциальной гордостью экспонировалось письмо беглого борца за свободу князя Андрея Курбского к Ивану Грозному, в котором Александровская Слобода именовалась “кровопивственным градом”.
Поверить в это теперь можно было, только если сильно разогреть воображение. А если не напрягаться, без очков было видно, что никакой он не кровопийственный. Он просто никакой: серый, без лица и без характера, так что вполне мог быть назван по реке, на которой стоит. Как Москва. И все его особенности, подобно особенностям местной речи, скорее курьёзного свойства. Ну, к примеру, манера так здорово укладывать теплотрассы, что и в лютый мороз снег над ними протаивает, полностью раскрывая схему теплоснабжения вероятному противнику. Или совершенно, казалось бы, не характерные для средней России настоящие пыльные бури – каждую весну, стоит только чуть подсохнуть уличной грязи. Или архитектурная изысканность, в результате которой новый большой кинотеатр, воздвигнутый в самом центре, оказался обращён глухой задней стеной к горкомам партии и комсомола и, соответственно, к изваянию Ильича. Это так здорово было придумано, что название культурного заведения, а именовалось оно (и попрежнему именуется) “Сатурн”, уже не могло усугубить недоумение тех, кто, в силу непростительной образованности, знал значение этого, да и многих прочих непонятных слов. Даже административная подчинённость города стольному Владимиру выглядела нелепо, потому что все свои выездные дела горожане справляли в более близкой и доступной Москве.
И я, новосёл, в первые же выходные направился в столицу и город-герой, намереваясь: а) отыскать Людочку; б) попить, наконец, пива.
Свободное копирование
