5. Черноморец Сах
Мой парижский чердак Олег Викторович Соханевич, или попросту «Сах», считал частью своих территориальных завоеваний.
Помещение запиралось и охранялось буржуазным сторожем. Во дворе имелся угол для стоянки велосипедов.
Велосипед стал камнем преткновения в нашей дружбе.
Держать у себя под боком такой транспорт, да еще в большом количестве, я не собирался.
Мой приятель Толстый, не страдающий комплексом мифологии, говорил мне: «Старик, гони в шею!»
В русском просторечии незваных гостей называют наглецами, но приложимо ли это к герою, переплывшему Черное море на подушке?
Жизнь, пущенная на самотек, сама выправляла острые углы.
* * *
Сын почтенных панов, колесивших по Шестой Части Света в поисках длинного рубля, Олег Соханевич родился в захолустном Тульчине глухой январской ночью 1935 года.
Косяки нечистой силы кинулись в плясовую. Тяжелые, зимние тучи, склонившись над пригорками и болотами, низвергая град и гнев, ломали стройки коммунизма, унося скотину, птицу, урожай. К утру природа стихла. Старинные знаки просторной страны — нищета, убожество и бесправие — снова подняли смущенные хвосты. Туземцы нехотя принялись за строительство лучезарного будущего.
Враги народа, шпионы, диверсанты, двурушники, маскируясь под ударников социалистического труда, шастали по стране, как у себя дома. Гнусные изменники, соглашатели и капитулянты, клеветники и оппортунисты, ренегаты и фальсификаторы шли по улицам советских городов, ехали в трамваях и метро, сидели в конторах и школах, колхозах и больницах. Они заседали в Кремле и на пограничной заставе. Если на то пошло, то каждый строитель коммунизма был фашистским бандитом и британским шпионом.
Чего там греха таить, на священной для всех пролетариев мира Красной площади лежал немецкий шпион в пломбированном вагоне.
Космические силы зла незримо вошли в русскую жизнь, в то время как новорожденный гений сосал лапку в родном Тульчине. Играть и рисовать он начал с пеленок и, естественно, был определен в артистическую профессию.
Первый этап гения — Киев, «мать городов русских». Школа называлась именем Тараса Шевченко, но Саха влекло все допотопное, доисторическое. Не проспекты украинской столицы, а все, что было задолго до них — каменные «бабы» степей, курганы скифских царей, мифический Днепр, где купался его пращур Геракл. Студент не фрондирует академические дисциплины, наоборот, он всех однокурсников превосходит в их освоении. Он читал не Тараса Шевченко, а Гомера, где все и давно сказано, и рисовал дорические колонны.
В 1955-м отличник киевской школы метит в одно-единственное, достойное атаки место — Академия художеств имени И. Е. Репина в Ленинграде. На втором заходе он там. Питерское время Саха шло под знаком общаги, где были свои вожди и преступники. Шествие возглавляли отборные живописцы сибирских школ. Рекордсмены академических дисциплин под звон медалей продвигались к заветным высотам ленинских премий, демонстрируя солидарность родному правительству. За ним шли группы усидчивых украинцев, украшавших социалистическое содержание картин фольклорной пестрядью.
Тульчинский богатырь побил сибиряков на их законной территории картиной «Поморы» (Диплом, 1962), а украинцы выдали ему место трудовой деятельности в солнечном Туапсе.
Сах уверяет, что он прямой потомок Геракла и хохлушки. Якобы грек дезертировал с корабля «Арго» и лето кантовался на русском пляже, предаваясь любовным утехам. Очень похоже на правду, те же повадки, та же психология странствий, но греческий герой совсем меня не убеждал. Я его считал скорее уголовным преступником, чем полезным членом общества.
То, что он придушил пару ядовитых змей, простительно ребенку, но зачем убивать учителя музыки гитарой по голове? Молодой преступник (18 лет) в порыве ярости убил юную жену с ребенком, что не лезет ни в какие ворота. Он пытался загладить свою вину бесплатной работой на благо обществу — двенадцать деяний с чисткой конюшни у молодого короля Авгия (пятая работа) ничего не прибавляет к отвратительному поведению грека. Он женился еще раз, но жену бросил и покончил самосожжением на горе Хета. Взлетев на Олимп, он опять женился на красавице божественного происхождения и никогда не вернулся на землю.
Академист Соханевич — пасынок питерской культуры. Его пятилетняя общага не совпадала с тусовками подпольного авангарда — Гаврильчик, Голявкин, Михнов, Арефьев, а в «приличные дома» его не пускали — Иогансон, Ветрогонский, потому что там подавались фамильный фарфор и серебро, а Сах не владел этими инструментами, загребая пищу горстью, как и его дикий предшественник Геракл.
Кровь древних греков звала его на подвиги.
Но где бесстрашные аргонавты?
Свободное копирование
