* * *
Очень скоро, и на собственной шкуре, я испытал суровые нравы волжан.
Как-то в трескучий мороз, ночью, я провожал девицу из танцевального клуба, и на меня напал вооруженный ножом гражданин. Завязалась драка. Девица с криком убежала. Я отмахивался как мог, но налетчик воткнул мне в левую ладонь нож. Зажимая окровавленную руку я дико заорал и убежал. Руку перевязали и спасли, но я до сих пор не знаю, с какой целью нападал человек — грабеж, ревность, баловство?
Весну я просидел над дипломной картиной. Рисовал с натуры детей у ручья, писал этюды утром, днем и вечером. За фриз мне поставили твердое «хорошо», вещь забрали в фонд и в торжественной обстановке выдали диплом учителя рисования и черчения для общеобразовательных школ.
— А что дальше? — спросил у меня Валерка Мазур.
— А дальше мы пойдем своим путем, как сказал Владимир Ильич Ленин.
Я отказался от места в чувашской глуши и взял «свободный диплом», дающий право распоряжаться своим будущим с опасностью остаться без места и заработка.
Двадцатилетних поголовно призывали на военную службу. Я получил повестку явиться в военкомат. Дипломнику вроде меня, читавшему стихи пацифиста Хлебникова и тайком рисовавшему «абстракции», было просто необходимо избежать службы, симулируя любую уважительную причину. Операции на грыжу было недостаточно для отсрочки, оставалась ненадежная хитрость и авось. Диплом учителя не давал права офицерского звания, но за пять лет я научился ходить строевым шагом и заряжать винтовку «на плечо, шагом, марш’». Повторяться в армии не хотелось. Служба в Красной Армии совсем не входила в мои планы, надо было во что бы то ни стало закосить это дело, и вышло так, как я хотел.
Представительный полковник медицинской службы, руководивший отбором новобранцев, оказался надежным союзником. После рядового опроса данных «личного дела» и осмотра по струнке стоящего голого мужика, полковник велел одеться и присесть к столу.
— Как у вас со зрением? — задает вопрос и смотрит мне в глаза.
— Ничего не вижу, — отвечаю, не моргнув глазом.
— Как это?
— Весь мир в разноцветных точках, земля в точках, небо в точках, люди и животные в точках. Марево разноцветных точек.
— Так, — сказал полковник. — Импрессионист! Негоден к строевой службе в мирное время, а в военное только к нестроевой. Слушали — постановили!
После полудня мне выдали военный билет с печатями негодности.
Да здравствует Шандор Петефи и полковник медицинской службы!
Слава Вооруженным Силам Советского Союза!
21 июня 1958 года я получил диплом, а 22-го уже сидел в купе с фанерным чемоданом моей бабушки.
Свободное копирование
