На завтра, проснувся, услышел, что потом и команда прислана с афицером и с инструментом и явились ко мне. Я обрадовался и приказал ландмейстеру, чтоб он хорошую лодку изготовил, которая могла б терпеть морское волнение, и з гребцами к завтрею, и сам бы со мною был. Он мне по приказу изготовил, гребцов из чухон наредил. Тогда мы, пообедав, и вступили к снятию до Гангута шерами.
А ландмейстер сел на другой лодке с прапорщиком Фохтом, и тому ландмейстеру приказал, чтоб он по ходовой воде галернаго фарвартера проводил, да шли б и бросали бы лот, и записывали глубину окуратно, а я стал острова пеленговать, а особливо и тут наблюдал, где оне фарвартером шли.
И так мы того ж дня дошли в Гангут, назавтре оборотили на другую сторону того мыса или Гангута, тож снимали шеры и фарватер. Но как мы вступили скоро в работу и обошли мыс, то за ним широкой морской залив, но притом зделалась ужасная и великая погода, и в превеликой страх меня привело. Тогда все тут на лодке бывшие говорили, чтоб я ничево не опасался, а внутренно и смеялись, будто я трус. Но как вихром оторвало руль, мачту сломило и парус наш вырвало, тогда уже оне все оробели. Мне бог даровал на то время смелость, тотчас с строгостию приказал кормчему, чтоб он взял весло, и сам я привязывал весло к корме, чтоб им править, а другое весло велел поставить, где была мачта, и как остатки паруса и у ково были епанчи и рогожи велел навесить и держать прямо по ветру.
Напоследок погода не утишается, и малая надежда ко спасению нашему оставалась, тогда я сказал кормчему, чтоб он на один остров приставал. Итак, по оному моему приказанию стал держать ко одному маленкому острову каменному, на котором и лесу не было. Тогда вдруг вихром подхватило и на самую почти средину лодку нашу выбросило, и ежели бы не так, то бы мы все, конечно, потонули, и чрез это мы все благополучно спаслись.
А другая лодка харчевая и моя ушла вперед, и как она спаслась, о том мне было неизвестно. Как же лодка наша была гораздо повреждена и съехать на ней уже нам было не можно, то и были мы все без пищи двои сутки. Хотя ж у гребцов и был их хлеб печеной, лепешичками засушеной, а печон из сосновой толченой коры и истолченой же рыбы и малой части, для связания, муки. Давали мне, чтоб я ел и укрепил себя, но сколко я ни старался, мочил, бил камнем, чтоб разломался, и жевал, но не мог съесть ни куска и удивлялся, как оне ево ядят.
Наконец, в третьи сутки зделалось тихо и увидели блись рыболовов, вскричали им, чтоб оне к нам подъехали, и как оне подъехали, то ландмейстер сказал, чтоб нас свезли и не можно ли нашу лодку починить. Да и о той харчевой нашей лодке спрашивал, не видали ль оне где она, спаслась ли от этой погоды или нет. Оне объявили: "Мы ее видели, слава богу, спаслась и стоит от нас за милю". И тогда оне, те рыболовы, приступили к починке нашева судна, скоро починили, и как скоро починкою исправили, то вступили опять в работу в снятие шер.
Однако наша лодка великую течь показала, и тут человека три всегда выливали, другие гребли, а я снимал. И дошли мы до одново острова каменнова, а впереди мыс, до которова будет верст пять, и привезать этот мыс от тово острова в меру было не можно, потому, что море соединилось з Гангутским берегом без островов, и оной пролив начинает от Синус Ботникуса.
Так я, доплыв до мыса, взошед на нево, и взял линию по ево длине, а как с тово острова уже на маяк тово мыса румб -- по той линии и другой румб взят на тот остров, и тем привязал. Напоследок же, проплыв около оного мыса в штиль, ландмейстер показывал мне, где государь з галерами шел к тому месту и где назначил перетаскивать галеры. А потом мы далее открытым морем ехать поопаслись, что лодка наша не весма крепка, то и выступил на берег я. И пришел ко одному пастору, которой весма меня худо принял, устращивая шведами, и говорил мне, зачем я с такою малинкою командою езжу, неприятель, де, в близости:
"Мне тогда помощи тебе никакой дать будет уже не можно".
На что я сказал ему: "Ты прежде меня напои да накорми, и дай мне лошадей, я обратно и поеду назад к своему месту".
Но он на все мои требовании делал грубости. Тогда сказал мне ландмейстер: "Пожалуйте, я вам и себе сыщу лошадей, поедем отсюда поскорее, чтоб он не зделал вам какой пакости". И так он достал мне и себе лошадей, и я тотчас сел верхом на лошадь, так же и он, и поехали двое. А команде моей велел обратно следовать.
Свободное копирование
