После недельного пребывания в квартире Миши, я, рассказ ему, что всю жизнь жил без подданства и никогда не имел советского гражданства, а также, что никогда не жил в СССР, сообщил, что намереваюсь пойти в посольство Израиля для получения израильского паспорта.
Закон о возвращении, примятый правительством Израиля, давал право каждому еврею также стать израильским гражданином. Миша согласился с доводами в части посещения посольства.
Я тогда был столь наивен, что не предпринял мер предосторожности против провокаций КГБ, когда придется зайти в посольство. На следующий день я пришел в Министерство иностранных дел СССР и попросил дать мне адрес посольства. После записи моего имени, сообщили название небольшой улицы, расположенной параллельно со зданием МИД, сразу за углом. То была улица Веснина. Поблагодарив за информацию, я направился к зданию посольства Израиля.
Вход в здание посольства мне сразу перегородили двое милиционеров, попросившие показать документы. Я сказал, что собираюсь получить израильский паспорт, чему они, конечно, не поверили, а затем показал им официальное приглашение от сестер и документ об освобождении. Но мне ответили, что вход в посольство разрешен только для граждан Израиля. Возникло некоторое рукоприкладство между сторонами, я пытался войти, но меня крепко держали. Одновременно я видел работников посольства, стоявших у большого окна и наблюдавших за происходящими на улице событиями. Видно было, как все они были удивлены и несколько взволнованны. Ведь они не знали, кто я такой и что мне надо в посольстве.
В конечном счете, меня схватили милиционеры, а затем, стоявший недалеко в помощь милиции автомобиль доставил меня в 8-е городское отделение милиции, которое находилось через квартал. Меня поместили в небольшую камеру, и мне было приказано ждать.
Почти сразу же в камеру прибыли двое оперативников из КГБ на Лубянке. Меня привели в комнату допросов и буквально засыпали вопросами, причем столь быстрыми для ответа, что я, практически, не имел времени на их обдумывание. Но накопленный практический опыт призвал меня не паниковать и ожидать конца представления. Я ведь уже прошел курс «университета МГЪ в Магадане». Поэтому я просто перестал отвечать на вопросы. Когда оперативники, судя по всему, также стали более спокойными и увидели, что я нисколько не боялся, они решили изменить тональность допроса.
- В чем причина вашего посещения посольства, - спросил один из них.
- Получить израильский паспорт. Как вы видите, я имею официальное приглашение моих сестер на въезд в Израиль.
- И это все?
- Да.
- И какую информацию вы хотели передать в посольстве Израиля?
- Информацию? Да вы просто шутите! Никакой я не шпион. Я просто хочу приехать к себе домой, в Израиль, к моей семье.
- Почему вы не получили паспорт в Магадане?
- Я не являюсь советским гражданином.
- Поэтому вы решили получить его в Москве?
- Точно! Вы попали прямо в цель.
В ходе допроса позвонил телефон. То был звонок из КГБ, что на Лубянке. Я слышал, как один из них отвечал:
- Нет, ничего. Нет. Нет. Да...! Будет сделано...
Повернувшись ко мне, улыбаясь, он сказал:
- Тебе повезло! Нам приказано лишь обыскать тебя и отпустить восвояси. Но не вздумай еще раз идти в посольство Израиля.
Ничего им не ответив и без признаков страха, я взглянул на них и хитро улыбнулся.
- Мы можем тебя подвести?
- Нет, спасибо. Пройдусь пешком.
Выйдя из помещения милиции, я видел, как они наблюдали за мной. Подъехав ко мне еще раз, оперативники спросили:
- Может быть, все-таки желаешь, чтобы тебя подвезли?
- Нет, спасибо. Я пойду пешком.
Они уехали. Вернувшись в квартиру, я рассказал Мише всю историю. Миша гордился моими действиями.
- Насколько я знаю, - сказал Миша, - ты был первым евреем в России, который пошел в израильское посольство за израильским паспортом.
- Неужели? В чем причина такой трактовки этого события? Что ты этим хочешь сказать?
- До сего времени никто еще не рискнул прямо так, запросто, посетить израильское посольство. Тот, кто бы это сделал, был бы немедленно арестован либо за измену родине, либо за шпионаж. Твои действия являются в условиях России неслыханным шагом.
-Ты уверен? Ты, вероятно, шутишь?
Миша ответил:
- Нет, я не шучу. Я уверен в своих словах.
В коммунистическом СССР, до конца 60-х годов, советским гражданам запрещалось подходить к иностранцам или зарубежным корреспондентам на улицах и разговаривать с ними. Таков был неписанный закон КГБ, и все боялись нарушить это правило. Даже если вам была необходима виза в зарубежную страну, все связанные с этим мероприятием действия и документы, связанные с посещением иностранного посольства, должны были выполняться через ОВИР - Отдел виз и регистрации.
Личное посещение посольства запрещалось. Даже находясь в ОВИРе, было запрещено разговаривать с иностранцами тем, кто собирался выезжать из страны. Те, кто все-таки разговаривал с иностранцами, подвергались аресту. Любые попытки бегства из страны расценивались, как измена.
- Не беспокойся, - сказал я Мише. - Я предприму еще одну попытку! Я видел, с каким интересом работники посольства наблюдали за моим арестом. Уверен, что они помогут мне в ходе следующей попытки.
- А если не помогут?
- Тогда меня арестуют еще раз... а затем отпустят. И это будет продолжаться до тех пор, пока я не получу израильский паспорт.
Миша был ошеломлен. Он не ожидал, что предстоящие события я приму с легким сердцем, без учета последствий. Но он также не поверил, что я пойду на повторение намеченного плана.
Свободное копирование
