Так я впрягся впервые в еврейскую общественную работу. И должен сказать, что эта работа давала весьма удовлетворительные результаты. Вначале тон этой работе давал Айзенберг. Он нами руководил, намечал план продвижения жалоб, давал очень полезные практические указания и т. д. Мы же обивали пороги разных канцелярий и старались "толкать" жалобы, потому что без такого "толкания" жалобы могли оставаться без движения в канцеляриях годами. Мы представляли нужные документы, дополнительные объяснения, словом, делали все необходимые шаги, чтобы наши жалобы были удовлетворены.
Работа наша была скромная, но делали мы ее добросовестно, аккуратно, и наши труды нам часто приносили успех. Не удивительно, что наш кружок скоро завоевал доверие довольно широких слоев еврейского населения черты оседлости.
Организованная нами безвозмездная юридическая помощь еврейской бедноте была чрезвычайно скромной общественной инициативой в деле защиты прав и интересов евреев. Но с течением времени эта инициатива была значительно расширена и углублена. Она вылилась также в другие формы и в сравнительно короткое время выросла в крупный общественный фактор, который сыграл очень важную роль в жизни русского еврейства.
Мне уже привелось отметить, какую тяжелую трудовую жизнь вынуждена была вести петербургская интеллигенция вообще и тамошняя еврейская интеллигенция, в частности, чтобы выполнить те многообразные работы, как частного, так и общественного характера, которые каждый представитель этой интеллигенции на себя брал. Адвокаты, врачи, художники, писатели -- все всегда торопились, все постоянно находились в возбужденном состоянии, все были перегружены делами. Работали с утра до поздней ночи, часто не досыпали. К тому же хотелось хоть немного пожить и для себя: посещать от времени до времени интересные собрания, сходить в театр, на концерт. Особенно тяжела была жизнь среднего адвоката, доктора или писателя; они вынуждены бывали "гнаться" за работой, чтобы как-нибудь сколотить необходимый минимум средств для жизни. Их можно было встречать повсюду, бледных, замученных, нервных... Даже знаменитости не знали покоя, так как они в свою очередь были завалены делами. Они, эти знаменитости, конечно, могли себе позволить роскошь пользоваться услугами сотрудников, все же и им самим приходилось часто работать через силу.
Не миновала эта участь и меня.
Как уже было упомянуто, моего жалования не хватало на жизнь, и я вынужден был искать посторонних заработков. Я сотрудничал в периодических изданиях; с 1900 года я стал от времени до времени писать статьи для большого энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона; я также постепенно стал приобретать платных клиентов, интересы которых я защищал в разных административных учреждениях. Гражданских дел я в судебных учреждениях вести не мог, так как был "бесправным" помощником присяжного поверенного. Но в министерствах и первом департаменте Сената нас, "бесправных" адвокатов, еще терпели.
Таким образом я, кроме своей основной работы в коммерческом отделе Правления юго-восточных железных дорог, имел немало других занятий, отнимавших у меня много сил и энергии. В то же время я участвовал в работах юридического кружка, эмигрантской комиссии при Еврейском колонизационном обществе, посещал конференции помощников присяжных поверенных, собрания союза писателей и т. д.
После моей спокойной и систематической работы в ссылке и сосредоточенной научной деятельности, когда я писал для экспедиции Куломзина свою книгу о Забайкалье, мой новый образ жизни мне порой казался чрезвычайно изнурительным. Я чувствовал, что разбрасываю свои силы, и понимал, что при постоянной спешке, разрываясь на части, я не буду в состоянии довести до конца ни одной более или менее серьезной работы; все же были моменты, когда эта столь разнообразная и нередко беспорядочная работа мне давала определенное нравственное удовлетворение.
От времени до времени, точно незажившая старая рана, меня мучила мысль, что мои материалы о бурятах покрываются пылью и что потраченные мною почти в течение 10 лет усилия для собирания и систематизирования этих материалов пропадут даром, ибо я тогда не предвидел никакой возможности взяться за их надлежащую обработку, чтобы довести задуманную мною обширную монографию о бурятах до благополучного конца.
Свободное копирование
