Чертова дюжина - 1

 Чертова дюжина
 

 В перерывах между кинопостановками отец уезжал на «Мосфильм», где ему предлагали работу второго режиссёра. Это было связано, разумеется, с заработком. Режиссёр–постановщик первой категории получает за фильм огромный, по меркам обычной зарплаты, гонорар. Но весь вопрос заключается в том, что никто не знает, на какое время нужно растянуть эту сумму. За 9 лет работы на Рижской киностудии отец поставил всего-навсего четыре фильма.
 В 1961 году сценарный отдел Рижской киностудии принял к постановке сценарий московского журналиста Ефима Севелы. Сценарий назывался «Поезд номер тринадцать». Задумывался как комедия. Сюжет был довольно рыхлым. В поезде «Рига–Москва» на одном из перегонов у военного русского моряка и его жены–латышки рождается ребёнок. Если бы не это событие, то ничего особенного в истории бы не было. В поезде, как всегда, встречаются разные люди, которые за время путешествия знакомятся, влюбляются, ссорятся, вступают в перебранки или находят общий язык. Такое экстраординарное событие, как роды в поезде, заставляет всех пассажиров вагона показать свое истинное лицо. Любезный мужчина вдруг становится хамом, дама, которая всех учила жизни, оказывается перестраховщицей, одни проявляют отзывчивость, другие – равнодушие. Отца сценарий привлёк тем, что по сюжету в нём было множество персонажей. Он сразу увидел, что на роль снабженца –строителя можно пригласить Марка Бернеса. Бернес в то время находился в «чёрных списках». Его не только не снимали в кино, но и не давали выступать в концертах. Причина была стара как мир. Ищите женщину. В книге о Бернесе, которая вышла в свет в 1976 году, разумеется, об этом периоде сказано обтекаемыми фразами. Даже более того. Автор утверждает, что Бернес исчез из кадра не по чьей-то злой воле, а по стечению обстоятельств. Я узнала подробности той давней истории от киноведа Натальи Нусиновой, когда снималась в документальном фильме о Марке Бернесе по её сценарию.
 Оказывается, знаменитый актёр перешел дорогу могущественному зятю Хрущева, которому очень нравилась одна известная в то время актриса. Он был настойчив, и дама призналась, что у неё отношения с другим. Зять Хрущева решил досадить счастливому сопернику и во время семейного ужина сказал, что актёр Бернес «зазнался». На Хрущёва это выражение действовало как красная тряпка на быка. Он дал зятю команду фас. И появились публикации, осуждающие Бернеса за нескромность. Несколько лет он зарабатывал на жизнь голосом за кадром. Но в Риге когда могли, к Москве не прислушивались. Что тут такого, что актёра не снимают на центральных киностудиях? А нам он нужен, и мы его пригласим. Тем более, на эпизодическую роль, потому что главных героев в этой картине нет. Каждый из актёров создает запоминающийся образ в рамках эпизода. Так мой отец во второй раз дал Бернесу шанс сниматься в кино. Его жену в фильме сыграла Татьяна Пельтцер.
 Яркий запоминающийся персонаж из числа пассажиров – молодой латышский парень, бескомпромиссный борец за правду, которого очаровала молодая эстонская спортсменка Сайма. Эту роль сыграл молодой инженер Ансис Крейцберг, выпускник Томского политехнического института. На съёмках Ансис подружился с моим братом Станиславом и с третьим в их молодой компании – грузинским актёром Кахи Кавсадзе. В то время Кахи было 26 лет, и он пока снялся только в четырех ролях на «Грузия–фильме». Впоследствии Кахи получил всенародную известность, сыграв басмача и владельца гарема Абдуллу в «Белом солнце пустыни». Кахи по приглашению моих родителей во время съёмок жил в нашей квартире в маленькой комнате для прислуги за кухней. Дирекция картины, экономя деньги, поселила молодых иногородних актёров в цирковом общежитии. Там было весело, но не получалось выспаться. В нашем доме он сразу подружился с моим братом, и свободное время они проводили вместе. В Латвию он приехал впервые, и его тогда всё восхищало в этой прибалтийской республике, особенно светловолосые девушки. Однажды у Кахи выдалась парочка свободных часов, и от нечего делать он принялся учить нас с Таней актёрскому мастерству. Взял с полки первую попавшуюся книгу, это оказались наши любимые рассказы О.Генри, и протянул Тане: – Читай!
 Таня, взглянув в оглавление, выбрала рассказ «Алое платье». Кахи распределил между нами роли: Тане досталась благородная Мейда, а мне – эгоистичная Грейс. Я очень хорошо помню, как Кахи объяснял каждой из нас сверхзадачу. У Тани получилось играть, у меня– нет. Я не хотела лицедействовать. Точка. Во время наших импровизированных занятий в комнату вошла Терье Луйк, эстонская непрофессиональная актриса. Ей тоже выделили место в гостевой комнате с роялем, и эта девушка за период съёмок чуть было не стала нашей родственницей. Мы ласково называли её Терик. Терье, несмотря на то что ей не исполнилось и двадцати лет, уже была известна всей многомиллионной советской аудитории. Только что по экранам прошла комедия «Озорные повороты», в которой Терье сыграла роль двойняшек, одна из которых была мотоциклисткой, а другая балериной. Надо ли пояснять, что между моим братом, чемпионом по мотоциклу и молодой исполнительницей роли мотогонщицы вспыхнул повышенный взаимный интерес?
 По сценарию герой Ансиса и герой Кахи соперничали друг с другом за милую эстонскую девушку Сайму. В жизни всех их связала крепкая дружба длиной в один фильм. Расставшись после съёмок, Ансис с Кахи уже не встречались. Терье вышла замуж за моряка, и мы виделись после премьеры фильма всего несколько раз. А со Стасиком Ансис дружит до сих пор.
Оставалось снять всего несколько эпизодов, когда выдался погожий выходной день. Папа пригласил иногородних актёров к нам на дачу. Мы жили в пяти километрах от городской черты в новом, ещё не застроенном посёлке на Белом озере. Гостей позвали на два дня. Тем летом у нас гостила семья кинорежиссёра Гиндина с «Ленфильма». У нас все бы не разместились на ночлег, но мама договорилась с постоянно живущими рядом соседями, белорусской крестьянской семьей. У них был настоящий хутор с коровой, лошадью, курами и дворнягой на цепи. Первыми из Риги на автобусе приехали ленинградцы: Сергей Филиппов со своей Барабулькой. Такое прозвище имела его жена, детская писательница Антонина Голубева. Знакомясь с нашей семьей, она сразу попросила называть её запросто так, как называют все друзья. Филиппов держался немного замкнуто, сразу лёг отдыхать, а Барабулька устроилась с мамой и бабушкой за столом лепить пирожки с черникой. С ней было хорошо — весело и душевно. Она была разговорчива и говорила, пересыпая речь такими шутками, что мы то и дело покатывались со смеху. Из её разговора с мамой мы поняли, что раньше писательница была актрисой, служила в разных советских провинциальных театрах, что от первого брака у неё дочка, что в войну она была на фронте медсестрой. У неё было редкое увлечение — Антонина Голубева в свободное время ездила в фольклорные экспедиции в Поморье, где записывала сохранившиеся в памяти старых людей былины, легенды и песни. Безусловно, она была очень интересным человеком, и мы были счастливы, что она обратила внимание на нас. Мы с моей закадычной подругой Таней Гиндиной интересовали её в качестве контингента, для которого она творила. Как оказалось, мы обе читали её повесть о геройской девочке Клаше Сапожковой, которая помогала рабочим на баррикадах в дни Октябрьского восстания в Москве. Но главное произведение, принесшее писательнице известность и лавры, — «Мальчик из Уржума», о детстве Кирова мы с Таней видели только на полках библиотек. Это наше откровение Барабульку ничуть не расстроило.
Мы закончили лепить пирожки и уже собрались пойти погулять, когда Филиппов вышел из нашей единственной комнаты во времянке. Он хмурился и выглядел неважно. Барабулька, которая едва доставала ему ростом до груди, вытащила откуда-то маленькую фляжку и крошечную стеклянную рюмочку, сужавшуюся книзу. От неё мы узнали, что такая рюмка называется «муха», и быть под мухой — означает выпить небольшую дозу крепкого алкоголя. Барабулька налила из фляжки в «муху» водки и протянула мужу. Он со вкусом выпил, закусил пирожком и прямо на глазах преобразился. Щеки порозовели, глаза заблестели, и актёр приветливо улыбнулся всем, кто хлопотал в кухне.
– А где же хозяин? – спросил Филиппов, смешно подергивая своим длинным носом.
– Рыбу ловит на озере. Хотите, мы проводим вас к нему? – спросила смелая Таня.
– Очень хочу! Вперед, барышни.
По дороге мы молчали. И вдруг Филиппов спросил меня: — а ты давно танцуешь? Хореографическое училище? Или так, народные танцы?
Я раскрыла рот от изумления: – Откуда вы знаете?
 – Филиппов всё знает. Мне достаточно увидеть твою осанку и походку. И прическа. Хвост, закрученный на затылке в кольцо. И манера голову поворачивать. Балетных за версту видно.
Я вздохнула. Моя балетная карьера закончилась, не начавшись. Той весной я переболела ангиной с осложнением на сердце, и мне запретили танцевать. Это была для меня большая травма.
– Понимаю – сказал наш гость. – Я тоже танцевал в балете. И мне тоже врачи запретили из–за сердца.
Я изумленно уставилась на актёра. Долговязый, какой-то нелепый, с судорожной мимикой … Он — в балете? Ну разве что Дон-Кихота танцевать?
И вдруг он встал в безукоризненную третью балетную позицию, а потом отвел ногу в батман. Мы с Таней захлопали. Из–за забора донеслись восхищенные детские восклицания.
Филиппов вопросительно поднял брови: дескать, кто там прячется? Я пояснила, что забором огорожена территория детского туберкулезного санатория. Когда мы дошли до входа с табличкой, дверь распахнулась, и к нам бросились полтора десятка ребятишек с воспитательницами. Филиппов широко улыбнулся и направился навстречу детям. Этот комедийный актёр тогда был очень популярен, впрочем, как и до сих пор, когда его уже давно нет на свете. Дети окружили его, он строил им какие-то забавные рожицы, лицедействовал и что-то говорил. Все покатывались со смеху. Одна из воспитательниц быстро сбегала за листком бумаги и карандашом, и Сергей Николаевич написал несколько слов с пожеланиями всем счастья.
Отца мы нашли на его любимом месте неподалеку от пирса. Я категорически не одобряла рыбной ловли и с отвращением взглянула на ведерко с уловом.
 – Как можно брать живое существо, червяка, и прокалывать его крючком? А потом ловить бедную рыбу за губу и вытаскивать её из воды – Я была настроена непримиримо. Таня эту позицию не разделяла. Она мечтала, чтобы её взяли с собой на рыбалку, и получила обещание от моего папы и дяди Сережи Филиппова, что на вечерней зорьке они пойдут рыбачить.