authors

1427
 

events

194041
Registration Forgot your password?
Memuarist » Members » rizanka » Пропуск в Останкино - 3

Пропуск в Останкино - 3

17.01.2022
Москва, Московская, Россия

 Помню, как один из наших шефов, симпатичный человек и очень привлекательный мужчина, на мой вопрос, почему у него такое горестное выражение лица, не случилось ли чего — ответил, что как раз горюет от того, что, как назло, сегодня ничего не случилось и нечего ставить в выпуск, кроме официоза. Трупчик бы что ли какой нарисовался или хоть пожар...– говорил он с тоской, безнадежно просматривая ежесекундно обновляющуюся ленту новостей от агентств.
– О! Есть! – обрадованно вскрикнул шеф. – В Коровино нашли запертого в квартире трёхмесячного младенца, которого бросила мать. Информация от бабушки ребенка, обнаружившей мальчика по уши мокрого, грязного и голодного. Вперед! Запиши синхроны бабушки, соседей и представителя администрации округа. И еще мы сейчас дозвонимся до депутата из Комиссии по делам семьи. Позже сообщим вам, куда подъехать за комментарием. И не забудь про принцип паритета. Если бабушка будет ругать мать, найди соседку, которая, наоборот, отзовётся о ней хорошо. Новость не должна отражаться только с одной точки зрения, это признак тоталитаризма.
 Я усмехнулась. Работая бок-о-бок с иностранными корреспондентами, особенно в политике, не раз слышала, как мои зарубежные коллеги жаловались, что из всех российских персон середины 90–х их шефы заказывают сюжеты только с участием самых скандальных личностей. Политики — хулиганы, политики– националисты, политики– антисемиты, только сюжеты с ними востребованы западными агентствами. И никакого паритета. 
 В отношении свободы слова мы в конце 80–х переплюнули всех. Об этом говорили наши иностранные коллеги, у которых кругозор в этом вопросе был гораздо шире.
 Я с энтузиазмом ездила снимать самые разные сюжеты. Типичный день репортёра выглядел так. Утром какая-нибудь пресс–конференция. Их были на протяжении моей работы в новостях сотни. Запомнились единицы. Жена Солженицына Наталья сразу после возвращения в Россию рассказала об их впечатлениях во время железнодорожной поездки от Владивостока до Москвы. Сообщила, что Александр Исаевич готовится выступить в Государственной Думе, чтобы огласить депутатскому корпусу весь список претензий населения России к новой власти.
 Через два месяца я слушала то историческое выступление писателя в Государственной Думе. Аккредитованные журналисты разместились в зале пресс–конференций, где был установлен монитор. У Солженицына оказался довольно монотонный голос, и вскоре депутаты, а с ними и журналистский корпус перестали внимать пророку в своем Отечестве. Зашуршали бумагами, зашептались, некоторые задремали. Ключевая фраза: Было ясно, что выход из коммунизма будет трудным. Но мы выбрали самый корявый и извилистый путь, – была поддержана аплодисментами коммунистической фракии.
 – Чудны дела твои, Господи!
 После пресс–конференции съёмочная группа запросто могла оказаться на каком-нибудь пожарище. Помню пожар в высотке на Котельнической набережной. Обгоревшие дочерна обнаженные трупы мужчины и женщины. Кто-то из них не затушил сигарету. Никогда не курите в постели! Сразу после этой съемки, вся пропахшая гарью и с пятнами сажи на своем белом костюме попадаю на очередную премьеру в Дом кино. И так каждый день. Брифинги в Доме правительства. Протокольные съёмки в Кремле. Пресс–конференции по самым разным поводам в «Рэдиссон –Славянской», которой в те годы владел американец по имени Пол Тейтум. Это был приветливый энергичный человек почти двухметрового роста и плотного телосложения, который всеми силами пытался наладить дружбу между народами в принадлежащем ему заведении. Говорили, что у него русские корни. Тейтум устраивал в своей гостинице вечера с участием политиков, журналистов и прочих представителей всех групп влияния на общество. На первом этаже в большом помещении с кафе-баром располагался американский международный пресс–центр и клуб «Москва», членами которого были многочисленные корреспонденты иностранных СМИ и российские журналисты. Попав туда впервые, я страшно удивилась, когда узнала, что уже состою в этом клубе, и что вступительный взнос за меня — 300 долларов – оплатила всё та же непрестижная «Газета для женщин». Члены клуба собирались еженедельно воскресными вечерами. Мероприятия организовывали посольства разных стран. Смотрели документальные фильмы, знакомились с народным творчеством, собирали средства на гуманитарные цели. Как-то Пол Тейтум устроил грандиозный новогодний праздник для друзей своего отеля. На первом этаже были построены декорации сказочной страны с мостиком через замерзшую речку, с бревенчатыми домиками и еще не помню уже чем. Вина лились рекой, шведские столы ломились от яств. Сам хозяин подходил лично к каждому гостю, желал хорошего нового года и выражал надежду на продолжение плодотворного сотрудничества. Праздник запомнился. А через полгода разнеслась весть: Пола Тейтума вместе с охраной расстреляли из автомата в подземном переходе возле его гостиницы. Журналисты были уверены: кто-то очень авторитетный, очень значимый, очень близкий к американцу из числа его российских партнёров выманил бизнесмена на эту роковую для него встречу. После похорон Пола Тейтума владельцем стал его партнёр бизнесмен, о котором Википедия сообщает, что он не только предприниматель, но еще и государственный деятель, и меценат, член Академии художеств, сенатор от Чеченской республики.
 В «Рэдиссон-Славянской», которую местные остряки немедленно прозвали «Рэдиссон–Чеченской», пресс-конференции прекратились. Международный клуб журналистов закрылся. Весь наш мирок переместился в Пресс –центр МИДа на Зубовской площади.
 У меня не было ни одного свободного дня в неделю. Поскольку в первой коммерческой телекомпании практиковалась сдельная оплата труда, то все корреспонденты работали до изнеможения. Естественно, каждый старался снять как можно больше сюжетов в месяц. И минимум по три события в день. Как правило, в 9 утра я уже сидела в машине, маркированной логотипом канала. Наши авто были оснащены радиотелефонной связью. Из динамиков вместе с техническим шипением вырывался голос, приветливый или равнодушный, в зависимости от того, кто из девушек в этот день дежурил в службе диспетчеров: – Четвертый, ответьте базе. Ответьте базе. Где вы сейчас находитесь?
 – База, база, мы снимаем в Выхино. Три криминальных трупа. Похоже на бытовую ссору. 
 – Поняла вас. Заканчивайте съёмку. Вам срочно нужно ехать по адресу Кремль, Спасские ворота, начало в 14.00, все аккредитованы, пресс–конференция помощника президента. Как поняли?
 – База, вас поняли, едем.

 Вечерние съёмки, как правило, приводили нас на какую-нибудь очередную премьеру. И здесь нас ждали не очень приятные открытия. Те долгожданные обновления в искусстве, о которых так долго говорила интеллигенция, на поверку обернулись демонстрацией полного отсутствия мастерства. В Большом театре известная итальянская фирма, выпускающая белоснежные конфеты в виде шариков с орешком внутри спонсировала новую постановку «Лебединого озера». Гениального хореографа Юрия Григоровича к тому времени вынудили уйти, расчищая дорогу как бы новаторам, молодым талантам нового времени. Прежние звезды балета давным–давно работали по контрактам на зарубежных площадках, а сцена главного театра страны освободилась от «мастодонтов» для молодых свежих сил. И что в результате? Этот новый спектакль еще долго снился мне в страшных снах. Можно было подумать, что вся труппа танцевала с хорошего перепоя. Солистки падали, не докрутив и половины фуэте. Срывались поддержки, кордебалет не попадал в такт.
 На премьере в «Современнике», где реализовало свои амбиции какое-то приглашенное дарование, из шекспировской комедии вылезла такая тошнотворная пошлость, что мы очень обрадовались, получив задание немедленно выехать на другое событие.
 Мы то и дело попадали на какие-то презентации, где рекой лились вина, иногда щедрые хозяева грузили в нашу машину ящик спиртного и огромную коробку закусок. Я не раз наблюдала, как гости таком складывали в портфели и дамские сумки бутерброды или пирожки с фуршетных столов, чтобы отнести угощение домой своим близким. Все эти пиры происходили на фоне стремительного обнищания людей. На эти мероприятия приглашали известных людей. Кого я только не встречала за фуршетным столом. Мне довелось неформально пообщаться с великими – Еленой Образцовой, Майей Плисецкой и Родионом Щедриным, с кумирами – Анастасией Вертинской, Валентино Талызиной, Олегом Ануфриевым. Тяжелое впечатление оставили беседы с заслуженными мастерами кинематографа, оставшимися не у дел.
 В такие минуты я часто вспоминала своего отца. Это к лучшему, что ему не довелось оказаться в таком же положении, как другим режиссёрам советской эпохи. Прежние заслуги забывались, гиганты были сметены и отправлены в небытие. Национальную кинопремию Ника финансировали сомнительные дельцы, пожелавшие прославиться как меценаты.

29.04.2022 в 14:14

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Legal information
Terms of Advertising
We are in socials: