Попасть на телевидение было в советское время несбыточной мечтой многих журналистов. Работая с девятнадцати лет по профессии – корреспондентом в газете, редактором на радио, на руководящей должности в журнале, я ни разу не имела возможности устроиться на телевидение. Более того, вход мне туда был закрыт. Одним из руководителей советского Центрального телевидения в ту пору был мой бывший муж, с которым после развода у нас сложились не самые тёплые отношения.
И тут вдруг такое предложение... воистину из тех, от которых трудно отказаться. Работать на первом коммерческом телеканале... фантастика!
Тогда я понятия не имела, что это за коммерческий телеканал. И даже когда меня взяли на работу, довольствовалась скупыми пояснениями, что наши главные акционеры из какой-то ОПГ, вроде бы Солнцевские бандиты. От привычного советского телевидения наша работа отличалась демонстрацией политической неангажированности. Кто помнит, в начале девяностых годов на московских улицах бурлили митинги и собрания разношерстных партий, которых тогда насчитывались десятки. Коммунисты, либералы, монархисты, русские националисты... Мы снимали всех. И везде. В Кремле, в Государственной думе, на площадях и в штабах. Постепенно у меня сложилось мнение, что такая политическая всеядность была продиктована глубоким убеждением хозяев телеканала, что в современной России всё решают деньги, а зритель пусть тешится погремушкой политической толерантности, подаренной в качестве утешения народу разрушенной советской империи.
Уже работая над книгой, я нашла материалы о первом коммерческом телеканале, опубликованные в открытых источниках. О бандитах там не говорилось ни слова. Итак, немного истории. В разгар лета 1989 года на Центральном телевидении произошла революция, которую поначалу заметили только московские школьники. На одной из частот появился новый телеканал, эфир которого заполнила реклама, перемежающаяся клипами зарубежных групп и исполнителей. Иногда рекламные блоки длились по сорок минут. Дети, прилипшие к экранам, терпеливо ждали клипов, записывая на подкорку рекламную муру и формируясь как потребители обещанных рыночных благ. Вряд ли учредитель – Государственный комитет по телерадиовещанию СССР –преследовал именно такую цель. Но само это событие, создание коммерческого телеканала — он сначала так и назывался, «Коммерческий телеканал» показывало, что идеологи ЦК КПСС стремятся следовать духу времени. Вскоре у канала появился логотип, напоминающий двух целующихся лебедей и одновременно низкую оценку в школьном дневнике. Телеканал 2 х2. Сначала сотрудники, а их было всего четверо, ютились в одной комнатке за шикарным баром на территории АСК–3, который в телецентре торжественно именовался Олимпийским, поскольку был построен и оснащен новейшей аппаратурой к Олимпиаде-80. В октябре 1993 года именно этот корпус подвергся атаке революционно настроенной толпы.
В том же году неожиданно для юных зрителей, раздвинув рекламу и клипы, в эфире появились собственные новости «2х2». Аудитория вмиг расширилась, пополнившись родителями школьников и их старшими родственниками. По телефонам редакции стали звонить москвичи. Штат увеличился в несколько раз, и Дирекция новостей въехала в две смежные комнаты в основном здании телецентра на втором этаже.
На следующий день после случайного знакомства в пресс–баре, сильно волнуясь, я приехала в телецентр, получила декадный пропуск и пошла в новую жизнь по широкой лестнице главного входа мимо вооруженных автоматами милиционеров. У меня были причины волноваться перед встречей с телевизионным начальством. Новый вид деятельности, новый коллектив, мой возраст и разные комплексы. Но, познакомившись с руководством Дирекции информационного вещания, я успокоилась. По крайней мере, главный редактор Виталий Федорович Тишкин вполне взрослый человек, а это уже что-то. Он довольно сухо осведомился, где я раньше работала, и предложил, не откладывая дело в долгий ящик, сразу же поехать на съёмку.
Неделю будете проходить испытательный срок, – предупредил меня главред. – А там посмотрим.
До сих пор помню свою первую съёмку в службе новостей. Поедешь на пресс-конференцию, сообщила Тарасик, протягивая пресс-релиз. Союз сексуальных меньшинств приглашает СМИ для оглашения своего меморандума. Место для пресс–конференции адепты однополой любви выбрали не хилое. Престижную гостиницу «Рэдиссон-Славянская» на Бережковской набережной у Киевского вокзала. Именно в ней останавливался во время визита в Россию американский президент Билл Клинтон со своей Хиллари. Но это произошло годом позднее. Я уже приобрела необходимый опыт, и меня отправляли снимать важные международные события. Совместная пресс–конференция Наины Ельциной и госпожи Клинтон запомнилась, в основном, тем отрицательным впечатлением, которое произвела на нас внешность первой леди Америки. Наша Наина, несмотря на свой возраст, выглядела в разы лучше американской гостьи за счёт гладкой розовой кожи лица. Что касается Хиллари Клинтон, то нужно было умудриться в её возрасте нажить такие глубокие вертикальные морщины, имея в своём распоряжении все мыслимые возможности современной косметологии.
Но всё это было позже, а сначала мне предстояло пройти испытательный срок. Директор информационной службы Евгений Кучеренко как мне передавали, был склонен меня взять в штат. Генеральный директор телеканала Владимир Троепольский в прикиде байкера с волосами, забранными в хвостик, что смотрелось весьма странно в его возрасте и положении, доверял мнению своего ученика и ставленника. Главный редактор новостей Виталий Федорович Тишкин сомневался. На его взгляд, я была недостаточно агрессивна для современного журналиста. В то время образцом профессионала была корреспондент «Независимой газеты» Таня Малкина, задавшая дерзкий вопрос на легендарной пресс–конференции ГКЧП про трясущиеся руки и государственный переворот. Главред не был уверен, что я бы смогла задать подобный вопрос. Уже тогда ходила частушка:
Товарищ, верь, зайдёт она,
Звезда невероятной гласности
И комитет госбезапасности
Запомнит наши имена.
Я заверила главного, что могу задать любой вопрос кому угодно. Он пробурчал что-то вроде «посмотрим» и отправил меня работать.
Три месяца пролетели незаметно. Договор со мной продлили. Работа в новостях меня увлекла. Наконец-то я встретилась со своим настоящим призванием. В то время бывшее советское телевидение радикально перестраивалось. Если раньше основой новостей были сюжеты о партийной жизни, о героях труда, о международных событиях и где-то в конце перед погодой– о культуре и спорте, то теперь всё изменилось. Наш главный редактор прошёл переобучение на CNN и постоянно инструктировал всех своих подчинённых, как нужно строить подачу материала в новостях. Первое правило– корреспондент должен ответить на пять вопросов, начинающихся с английской буквы дабл ю: What, Who, When, Where, Why? Это было совершенно понятно. Что ? Кто? Когда? Где? Почему?
Простенькая схема, но очень эффективная. Второе правило: обязательно брать комментарии у людей, имеющих противоположное мнение о событии. Таким образом, достигается объективность. Третье правило: если информация отрицательная — это новость. Если информация положительная — это реклама. Рекламы в новостях быть не должно. Поэтому шефы– редакторы выпуска вечно сидели с озабоченными лицами, изучая новостные ленты мировых и отечественных информационных агентств в поисках известий из горячих точек, криминальной хроники, сообщений о бытовых скандалах с известными людьми из разряда «человек укусил собаку», или, на худой конец, о несчастных случаях. В эпоху гласности появилось столько изданий жёлтой прессы, что делом чести для журналиста было не впасть при такой жанровой заданности в разнузданную тональность подобных СМИ.
