Приезд моей семьи.
7-го июня приехала Ната с бабушкой. Разместились в моей комнате, перегороженной шкафом на две части. Было, конечно, тесно и неудобно. На этой почве наши дамы, как и следовало ожидать, разнервничались и требовали, чтобы я немедленно нашел квартиру. На это я заявил, что квартир в Харькове свободных совсем нет и не предвидится. До их приезда я принимал меры к отысканию. Мои доводы мало помогали и мне устраивались "семейные сцены" и бабушкой и внучкой. Решил я искать квартиру по публикации в "Южном крае" и условился ездить с Натой для осмотра квартир по очереди, но как бы в насмешку нас всегда кто-нибудь опережал, как бы рано мы не выбирались из дому. Приходилось только довольствоваться прочтением у квартир объявления "Квартира сдана". Квартиры были как бы заколдованы!.
Чтобы обставить будущую квартиру, я понемногу прикупал мебель. Трудная была задача потом, собрать ее в одно место так, что не переплачивать где-нибудь за ее хранение. У одного столяра купил подержанный шкаф для платья и перевез в свою комнату. Затем до приезда Наты с Федосьей Николаевной перевез из Белгорода на двух санных подводах хранившуюся в мебельном магазине Каца следующую мебель: обеденный стол, купленный по случаю у белгородского директора гимназии, переведенного в Петроград. Канцелярские стол и шкаф, приобрел также у Каца, и 6 венских стульев, купленных у того же директора. от всех этих вещей в моей комнату трудно было повернуться.
Управляющий казенной палатой несколько раз давал понять, что пора мне выбраться с канцелярией их казенной палаты, так как помещение, занятое мною и моими коллегами, понадобилось "новым правителям". Стал искать комнату и после мучительных поисков набрел на подходящую неподалеку от своей комнаты, которую снимал у француженок. Цена ее без мебели была 40 рублей, цена высокая, если заметить, что она помещалась во дворе, в одноэтажном старом флигеле и без всяких удобств.
Комнату мне удалось найти незадолго до приезда моей семьи и таким образом я смог поместить в ней привезенные из Москвы вещи. Оставались еще пока в Москве в магазине Лютер давно купленные мною: письменный стол кресло перед ним, 6 столовых стульев, шкафчик для бумаг и еще столик -- шкаф, купленный для Наты.
Почти все время стояла хорошая погода и мы обедали и пили чай на веранде. Обед Феодосья Николаевна приготовляла дома на машинке. Добывать керосин для машинки -- одно мученье: без длительной очереди его нельзя получить, давался по фунту на одной лицо. Продовольственное дело с каждым днем ухудшалось. Муки нигде не было в продаже. Всех бед, какие свалились на головы обывателей, и не перечесть.
Постепенно закрывались предприятия. За неимением товара или невозможностью вообще вести дело среди житейской бестолочи. Хуже всего пришлось кондитерским и магазинам со сластями. За неимением муки, кондитерские изделия отошли в область преданий. Исчезли в магазине Кромского знаменитые пряники. Один за другим стали закрываться исторические, прочные и солидные кондитерские магазины: Кромского, Дирберга, Бока и Бормана. Перечислены они мною в порядке прекращения деятельности. Дальше всех продержался Борман. Закрылась и конфектная фабрика Бормана.
Как уже писал, в начале этого года существование в Харькове было более чем сносно по сравнению с другими городами, Харьков находился прямо в счастливых условиях, но к лету все пошло кувырком быстрыми скачками, и невольно с трепетом задает себе вопрос в душе: что же ожидает нас дальше? Неужели форменный голод, нищета?!.. Не дай Бог!..
Скучно, скверно при такой жизни...
Свободное копирование
