15-ое марта, пятница. Днем вчетвером (с Лялей и ее родней) были в самом знаменитом здесь кабаре «Аллотрия» на Сан-Паули. Это претензиозное заведение (именующее само себя «Das Herz von St. Pauli»), известное, по-видимому, морякам всего мира, не произвело на меня впечатления, которого я ожидал по рассказам немцев, считающих «Allotria» (ныне переименованное почему-то в «Alkazar») чуть не верхом шика. Зал, конечно превосходен, с поднимающейся сценой посередине, с шикарными ложами, но программа… программа…
В холодном, как могила, зале, настолько остывшем за зиму, что капельдинеры выбегали из него на улицу «погреться», за маленькими столиками сидели немцы, одетые в шубы и пальто, и пили скверный лимонад, пахнущий мылом и красящий губы в ярко-малиновый цвет (по цене четыре марки пятьдесят пф[енигов] за бутылку). В противоположном конце зала играл такой же скверный джаз-оркестр. Что же касается сцены, то из восемнадцати номеров программы пятнадцать составляли что-то вроде нашей самодеятельности (только, разумеется, с налетом скабрезности и кабатчины) и лишь 3-4 (главным образом, акробатических и пародийных) могли доставить удовольствие. Что касается конферанса, то все остроумие конферансье вращалось около двух неизменных тем: женщин и продовольственного рациона.
– Ах, женщины, женщины! – восклицал конферансье. – Ну может ли быть что-то прекраснее молодой женщины, когда она утром просыпается в своей постели! Солнце, пробивающееся сквозь занавеску, заставляет вашу возлюбленную щурить глазки и сводить сердито бровки, с которых еще не совсем сошли вчерашние краски. Лицо ее лоснится от крема на палец толщиной, который она положила накануне перед сном. Металлические папильотки издают звуки, подобные звукам кастаньеток, при каждом движении головы… Но вот ваша возлюбленная потягивается и говорит вам нежным голосом: «Liеbling, ich möchte was schönes zu essen». А вы… Вы срываетесь с места, бежите в соседнюю колбасную и, полный пламенной любви, приносите любимой целых 200 грамм… «vier vachi würst»! А, спустя минуту:
– Господа! Слышали ли вы о новом изобретении? Нет? Не слыхали ничего? Говорят, один профессор изобрел такую мазь: достаточно помазать ею живот и будешь сыт на целый день. Прекрасно, не правда ли? Только вот какой вопрос: как же можно удовлетворить свой аппетит с помощью этой мази где-нибудь в gasthaus или в столовой? Можете себе представить: входит компания молодых людей и девушек, говорят: «Mahlzeit», садятся, а затем?.. Затем мужчины расстегивают пиджаки и поднимают сорочки, а женщины – платье, и все начинают себе мазать животы… Увлекательное зрелище, не правда ли?..
Каждая такая шутка покрывается громом аплодисментов. А конферансье сходит со сцены, становится у входа в зал возле колонны, вытаскивает откуда-то из-под полы пятидесятиграммовую «Bröthen» [нрзб.] ее за обе щеки, пока очередная артистическая пара занимает сцену.
Смотреть на сцене было нечего. Но наблюдательный человек мог многое увидеть в зале, и эти наблюдения были, на мой взгляд, куда интереснее, чем сама программа.
Свободное копирование
