Глава VII
Приезд в Вену — Болезнь — Доктор Капелини — Бракосочетание императора Франца — Увеселения венской аристократии — Рождение сына Александра — Г-жа Сталь — Переселение в Баден — Поездка в Пресбург — Коронование новой императрицы венгерской короной — Возвращение в Баден и в Вену — Гулянья в Пратере — Образцовый порядок — Переселение в Париж — Прием у Наполеона — Князь Куракин — Параллель между Парижем до революции и Парижем времен империи — Представление императрице Жозефине — Симпатия к русским — Спектакли в Тюильри — Строгости придворного этикета — Обед
Сентября 15-го 1807 года прямо с дачи мы поехали в Вену. В сем путешествии находились: матушка, жена моя, сын Егор Евграфович, который был тогда по пятому году, с его няней, и, чтобы вести счеты во время дороги, — двоюродный мой племянник Н. Н. Акинин, а дочь нашу Анну, которая имела тогда полтора года, поручили сестрице моей Анне Федотовне.
Во время вояжа нашего ничего примечательного до Вены не случилось. По приезде нашем в сию столицу мы нашли ее наполненною таким множеством приехавших со всех сторон любопытных, по случаю бракосочетания императора Франца с третьей его супругой, принцессою д'Эсте, что ездили несколько часов по всему городу, чтобы сыскать квартиру в какой-нибудь гостинице. Наконец принуждены были остановиться в самой последней из всей Вены Kartner-Strasse, «Am wilden Mann», и то отвели нам только три комнаты в 4-м этаже.
На другой день я поехал к нашему послу, которым был тогда в Вене князь Александр Борисович Куракин. Он предварен уже был о моем приезде вдовствующею императрицею, которая к нему была очень милостива и вела с ним партикулярную переписку. Князь Куракин, увидя меня, сказал:
— Я давно уже ожидаю ваше сиятельство, мне ваш приезд сюда был известен; рад буду оказывать вам всякого рода услуги, — продолжал он, — знаю, что вы приехали сюда лечиться, и что в вас принимают участие их императорские величества.
После некоторых еще взаимных комплиментов я возвратился домой. Желая показать жене моей любимое венских жителей гулянье, по бастионам вокруг города[1], я надел фрак и пошел с ней гулять. Это было уже в ноябре месяце, ветер был прехолодный, и я сильно простудился; к вечеру я почувствовал большой жар. К счастью, пришел меня навестить бывший тогда советником посольства барон Аистен, с которым я знаком был, когда он служил при принце Нассау. Он, увидев меня в этом положении, а особливо жену мою в отчаянии и матушку, которая себя также не очень хорошо чувствовала, сказал:
— Вы живете в самой дурной гостинице, какая только есть в Вене, но вознаграждены тем, что напротив вас живет лучший здешний и всех русских доктор Капелини, и в том же доме есть и аптека. Пошлите за Капелини: он, верно, дома и к вам тотчас будет. Если угодно, я напишу к нему записку и пошлю с своим человеком.
Капелини действительно к нам тотчас явился и нашел, что у меня на лице и на голове делается рожа.
Мы впоследствии имели в нем друга, а не медика. Первое, что он сказал:
— Вам здесь никак нельзя оставаться; я постараюсь найти для вас покойную квартиру, а между тем для графа нужен хороший суп; в здешней гостинице столь прескверный; я буду присылать оный с моей кухаркой, а так как в трактире не дозволяют носить кушанья со стороны, она называться будет вашей прачкой и ходить к вам будто с бельем. Подле самой той комнаты, в которой я лежал, жило несколько офицеров, которые целые ночи проводили в пьянстве, в картежной игре и в ужасном шуме. Племянник мой Акинин несколько раз ходил просить их, чтобы не так шумели, что подле них лежит больной русский генерал, но они переставали только на минуту, а потом опять тот же шум возобновлялся и гораздо еще сильнее. Каково же было мое положение, что я в страдании не мог не только спать, но иметь ни малейшего покоя. Один раз Капелини входит к нам с веселым видом и говорит:
— Как я рад, что наконец нашел для вас препокойную квартиру, которую я сам ездил осматривать; я не пропускал ни одного объявления, чтобы не прочесть, и дал комиссию моим приятелям и знакомым искать и наведываться о квартире для вас, и теперь, кажется, я в этому спел. Дом в предместье[2] в два этажа, главный фасад в сад, принадлежит земляку моему Оригони; верхний этаж занят жильцами, а нижний свободен, — и сказывает нам цену.
Мы стали его благодарить как нельзя больше и просить, чтобы он тотчас нанял квартиру, и дали денег для задатка. Капелини нам сказал:
— Здесь иначе не нанимают квартиры, как на известное время и по контракту. Если вам угодно, — продолжал он, — я заключу контракт от своего имени, но должно только определить время.
Свободное копирование
