ГЛАВА 2 1970 год
Капитан Гейко из штаба армии обратился к Драбкину с просьбой поместить в хирургическое отделение его тёщу. Та уже давно страдает желчнокаменной болезнью, а в последнее время пожелтела. После поверхностного обследования Драбкин решил прооперировать эту 72-летнюю бабушку, ослабленную болезнью. Во время операции у неё был обнаружен заполненный камнями желчный пузырь, который был удалён. После операции желтуха у неё не прошла, и она таяла на глазах. Через 10 дней она умерла.
На вскрытии было обнаружено, что у неё в фатеровом сосочке (место впадения общего желчного протока в 12-перстую кишку) застрял камень, вызвавший механическую желтуху. До и во время операции это не было диагностировано, а во время операции камень не был удалён и тем самым не было устранено препятствие для оттока желчи. Всё это лежало на совести Натана Моисеевича.
Родственники больной, которые до этого умоляли Драбкина полечить их бабушку, подняли шум. Капитан Гейко прямо в глаза обвинил его в том, что он зарезал его тёщу. Он даже пожаловался на него в округ. Драбкин был удручён случившимся, однако не терял оптимизма и чувства юмора. Он заявил нам, что "недолго мучалась старушка в армейских опытных руках" и что сейчас нам нужно так описать её историю болезни, чтоб эксперты, изучая её, прослезились от умиления, как хорошо и правильно мы её лечили. Он также напомнил нам распространённое среди врачей изречение: "Не спас больного — спасай себя". В истории болезни мы, конечно, описали всё так, как надо. Постепенно всё это затихло и родственники оставили нас в покое. Прав был когда-то Пушкин, утверждавший, что "опыт — сын ошибок трудных". Фактически только сейчас приобретает его Драбкин.
На днях капитан Бельский сообщил нам о том, что в доме строителей, в котором он живёт, освобождается однокомнатная квартира. Сейчас в ней проживает начмед армии полковник Ярцев, который должен переселиться в другой дом. Я набрался смелости и вечером нанёс визит полковнику. Тот подтвердил мне, что он действительно на днях освобождает эту квартиру и что ему совершенно безразлично, кто её займёт после него. Я попросил его содействовать тому, чтобы эта квартира досталась мне. Он обещал мне это, однако посоветовал всё же обратиться к начальнику госпиталя, чтобы тот решил этот вопрос. Начальник госпиталя в свою очередь заявил мне, что у госпиталя действительно есть шанс заполучить эту квартиру. Кроме меня на неё претендует ещё ординатор хирургического отделения старший лейтенант Ворона, который забросал его рапортами с просьбой переселить его в благоустроенную квартиру, так как жить в бараке он не может. Во время заготовки дров он ранит руки и не может потом оперировать. Начальник госпиталя не дал мне никакого обещания относительно квартиры и велел подождать, пока она освободиться. Я снова пошёл к полковнику Ярцеву и рассказал ему о складывающейся ситуации. Тогда он пообещал сообщить мне о дне своего переселения через своего соседа начальника глазного отделения госпиталя подполковника Кравцова, исполняющего обязанности начмеда госпиталя. У него же он пообещал оставить ключи от квартиры.
И вот вчера вечером капитан Бельский прибежал к нам и сообщил о том, что Ярцев уже освободил квартиру. Мы с Людой отправились в дом строителей и попросили у нашего окулиста ключи от квартиры. Тот ответил нам, что ключей у него нет. Тогда мы попросили у него топор, чтобы вскрыть квартиру. Тут наш временный начмед смилостивился над нами и отдал нам ключи, заявив при этом, что он не знал, что они находились у них. Их Ярцев отдал его жене. Как бы там ни было, но в квартиру мы попали и в этот же вечер перетащили в неё часть своих вещей. Утром я пошёл к начальнику госпиталя и доложил ему о нашем переселении. Тот слегка поморщился, но возражать не стал.
Итак, мы переселились в благоустроенную однокомнатную квартиру, в которой в довольно нормальных условиях надеемся прожить 4 года. Квартира состоит из комнаты, кладовки, кухни и совмещённого с ванной туалета, где имеется титан. В подвале имеется сарай. Горячей воды в доме нет, отопление — центральное. Дом не газифицирован.
После нашего переселения прежнюю нашу квартиру при нашем содействии заняла семья старшей медсестры инфекционного отделения Марии Владимировны. Наша квартира после ремонта выглядела хорошо. Однако военком поднял шум и потребовал немедленного их выселения. Отстоять новое своё жильё они не смогли и снова переселились в свою прежнюю квартиру. С Анатолием, старшиной сверхсрочной службы, военком не посчитался, как когда-то со мной.
Свободное копирование
