Вчера у нас с Людой произошло очень важное событие. Мария Владимировна рассказала нам о том, что в двухквартирном доме, расположенном напротив госпиталя, освободилась квартира. Одну квартиру там занимает она, вторая принадлежит военкомату. Капитан, который в ней жил, уехал по замене в Киевский военный округ. Квартира будет пустовать до прибытия его сменщика. Не следует ли нам занять её?
Мы поблагодарили Марию Ивановну за такое сообщение и вечером вместе с её мужем Анатолием вскрыли эту квартиру. Она оказалась обыкновенной деревенской хатой с отдельным входом, состоящей из сеней, кухни и одной комнаты. Для её обогрева предусмотрена печь, на кухне для приготовления пищи сложена плита. Во дворе имеются колонка, сарай для хранения дров и угля и туалет. Квартира нуждается в ремонте: штукатурка во многих местах отлетела, полы и окна давно не крашены. Жить пять лет в такой хибаре — малое удовольствие, но ещё меньшее удовольствие жить в инфекционном отделении, не видя никаких реальных перспектив на получение приличного жилья. И мы решили сделать самозахват этой квартиры.
В этот же вечер с помощью Анатолия и больных инфекционного отделения мы перетащили в квартиру часть наших вещей, а мебель перевезли утром на машине. И вот мы замерли в ожидании реакции на такую нашу акцию.
Через три дня меня к себе вызвал командир. В кабинете у него находился военком полковник Захаров. Он начал обвинять меня в самоуправстве. По его словам, эта квартира принадлежит военкомату, и я должен её немедленно освободить, иначе это будет сделано с помощью силы. Ведь их офицерам тоже нужно где-то жить. На это я ему ответил, что мне тоже уже давно наступила пора где- то обосноваться, поэтому уходить из квартиры я не собираюсь и сделаю это только тогда, когда командование госпиталя предоставит мне приличное жильё. Если же ко мне будет применена сила, то я буду защищаться всеми имеющимися у меня средствами. Начальник госпиталя при нашем разговоре молчал. На этом мы и расстались.
Я повесил внушительный замок на входную дверь, а изнутри соорудил надёжную задвижку. Днём, когда мы с Людой уходим на работу, я оставлял в квартире больного, который должен был вовремя сообщить мне о попытке вторжения в квартиру.
Со времени описанных событий прошло несколько дней. За это время никто нас не потревожил. И вот меня снова к себе вызвал командир и сообщил мне о том, что я могу пока что жить в этой злополучной квартире. Они с военкомом пришли к выводу, что получится очень скандально, если будет предпринята попытка насильственного выселения майора Советской Армии из квартиры. Как дальше решится мой квартирный вопрос — покажет время.
После этого дежурный пост из квартиры был убран. Я нашёл среди больных строителя, казаха по национальности, который пообещал привести квартиру в порядок. Однако строитель этот оказался плохим работником, штукатурил он стены медленно и плохо. Люда усиленно его кормила, но это помогало мало. А однажды он попросил её купить ему бутылку вина. После этого этот строитель был заменён двумя русскими ребятами, которые очень быстро произвели необходимый ремонт. Квартира сразу же преобразилась. Люда, окинув её взглядом, с горечью сказала:
— Если бы Николай узнал, в каких условиях я буду жить, он здорово бы надо мной посмеялся.
Сразу же после нашего вселения в квартиру меня начало беспокоить то, как мы будем жить в ней зимой, когда начнутся холода. Я уже начал запасаться углём и дровами.
После всего происшедшего мы крепко подружились с семьёй Марии Владимировны. У неё имеется сын 12 лет. С Анатолием она живёт в гражданском браке, расписываться с ним она не собирается. Называет она его не иначе, как "мой хохол". Он старшина сверхсрочной службы и служит в штабе армии. Парень он неплохой, не пьющий и не курящий, очень любит сало и просит постоянно Марию приготовить ему вареники.
По выходным мы с Людой отправляемся на прогулку в город. Сначала мы идём на железнодорожный вокзал, который представляет из себя маленькое красивое строение. Когда на станцию прибывает поезд "Москва-Пекин", многие встречают его, общаются с пассажирами. Это для всех нас является своего рода отдушиной, окном в тот большой и далёкий для нас мир. Затем мы идём в расположенный рядом парк, который вовсе и не парк, а маленький сквер. Там мы некоторое время сидим на скамейке и рассматриваем растущие в нем чахлые деревья. У дома офицеров и кинотеатра мы изучаем афиши, затем идём в кино. После киносеанса не спеша возвращаемся домой.
В воскресенье мы посещаем рынок. Он очень маленький и в основном вещевой. Съезжается на него народ с окрестных гарнизонов. Торгуют на нём в основном жёны военнослужащих кое- каким товаром, который они приобрели в Германии, Чехословакии и Венгрии. Женщины по такому случаю обычно принаряжаются, для них, скорее всего, более важна не торговля, а желание показать себя и посмотреть на других. Среди продавщиц встречаются очень симпатичные особы. Некоторые офицеры специально ходят на рынок, чтобы пообщаться с ними. Из продовольствия на рынке практически ничего нет, разве что местные китайцы выставят на продажу несколько пучков лука, укропа и редиски. Одному Богу известно, как они выращивают всё это в здешних условиях.
Что касается китайцев, то раньше их здесь было больше. С обострением отношений с Китаем их куда-то убрали: то ли выселили в Китай, то ли отправили подальше от границы.
Свободное копирование
