Ко мне обратился начальник инфекционного отделения подполковник Осмоловский с просьбой переписать ему имеющуюся у меня кассету с еврейскими песнями в исполнении сестер Берри. Он сказал мне, что очень хотел бы иметь эти записи у себя, хотя он и обрусевший еврей, не знающий еврейского языка. Я пообещал ему это сделать, если он даст мне что-то взамен, исполнив тем самым основную заповедь магнитофонистов: ты мне — я тебе. И вот он принес мне кассету с записями Владимира Высоцкого. Насколько он знает, это фронтовик, прошедший лагеря и ссылку, работающий сейчас в одном из московских театров. Его песни сейчас входят в моду, особенно среди молодежи. Властью он гоним. Он сам сочиняет тексты и музыку своих песен и сам же исполняет их. Я прослушал заезженные, плохого качества записи и вначале ничего не понял. После повторных прослушиваний у меня создалось впечатление, что это средних способностей поэт, музыкант, гитарист и певец. Понравились мне тексты его песен, особенно военных. Я решил и впредь накапливать записи песен этого только что открытого мною барда.
Как все же быстро летит время! Вчера после полугодичной учебы в Ленинграде возвратился домой хозяин так хорошо обжитой мною квартиры Ваховский. Он выглядит бодрым, посвежевшим, очень доволен своей учебой и пребыванием в Ленинграде. Возвратился он один, без жены. На мой недоуменный вопрос, почему он прибыл один, он, как мне показалось, грустным голосом ответил, что его жена осталась погостить у своих родственников в Одессе. Боюсь, не было бы здесь моего варианта. С большим сожалением я со своей магнитолой вселился снова в поликлинику в глазной кабинет. Эх ты, жизнь военная, будь она проклята! А ведь есть еще люди, завидующие нам.
С переменой места моего обитания самой тяжелой для меня проблемой опять стало питание. Обедаю и ужинаю я в городской столовой, завтракаю у себя в поликлинике, чем придется. В столовой очень трудно соблюдать диету, отчего моя печень разрывается от боли.
На днях я, как всегда, пришел на обед, поставил на поднос молочный суп, сырники и компот и направился к столу, за которым сидело две женщины. Одна из них — симпатичная девушка лет 25 с правильными чертами лица, большими выразительными карими глазами и русыми гладко зачесанными волосами, собранными в пучок на затылке. Однако при ближайшем рассмотрении меня больше всего поразила ее кожа: нежная, бархатистая кожа лица, рук и плеч. Ее соседкой по столу была ничем не примечательная женщина среднего возраста. Взглянув на мой поднос и мельком на меня, девушка сказала, обращаясь к своей соседке:
— Видишь, как люди питаются, не то, что мы с тобой.
На столе возле моих соседок я увидел украинские борщи с мясом и бифштексы с картошкой.
— Каждый кушает то, что ему нравится, мне же больше всего нравятся молочные блюда, при этом я заодно соблюдаю предписанную мне элементарную диету, — ответил я девушке.
Женщины ускорили процесс поедания пищи и быстро покинули столовую. При этом я успел рассмотреть, что сзади девушка выглядит ничем не хуже, чем спереди: крутобедрая, с хорошей фигурой и красивыми ногами. Ну прямо-таки писаная русская красавица! В такую и влюбиться не грех.
На следующий день в обед я уже целенаправленно направился к моим вчерашним знакомым. За столом мы болтали о всяких пустяках. Девушка поинтересовалась у меня, почему я питаюсь в столовой. Я ответил ей, что недавно прибыл на новое место службы в Улан-Удэнский военный госпиталь, отчего быт мой пока не устроен. Девушка в свою очередь сказала мне, что работает в ателье закройщицей и здесь обедает, а когда работает во вторую смену, то и ужинает. Ее спутница — ее ученица Вера Ивановна, она из Гусиноозерска, повышает у них свою квалификацию. Тут настала пора знакомиться. Девушка представилась Людой. Я сказал ей, что Людмила — мое любимое имя и, мне кажется, самое красивое на свете.
Наши встречи в обед в столовой продолжались и в последующие дни.
Позавчера Люда взяла себе на обед облегченные блюда. Я спросил ее:
— Вы что, решили тоже сесть на диету?
На это Вера Ивановна ответила мне:
— У Люды завтра день рождения, поэтому она решила облегчить свой желудок заранее.
Вечером я пошел в универмаг и купил там духи "Майский ландыш", а также сережки "Слезки", которые, как мне казалось, должны быть Люде к лицу. Кроме того, в коробочку с духами я вложил стихотворение, которое я сочинял два вечера подряд и на написание которого вдохновила меня Люда. Вот это стихотворение:
Милая, милая,
Самая милая!
Впервые увидев Вас, я понял:
Вы — мечта моей молодости,
Заглушенная временем мечта.
Судьба разлучила нас,
Нам не дано было встретиться,
И теперь, глядя на Вас,
Я горько сожалею об этой безвозвратной потере.
Вы расцвели в своей зрелости,
Дышите здоровьем, пугаете самостоятельностью
И кажетесь недоступной,строгой и далёкой.
Но глаза Ваши часто загораются лукавинкой,
Блещут искорками молодости, озорства и доступности.
Ваши чувственные губы тянут к себе неодолимо.
Так хочется обнять Ваш упругий стан,
Прижаться к Вашим пухлым щечкам,
Погладить Ваши мягкие волосы.
Мечта моя,
Радостная мечта!
Вчера в обед я поздравил Люду с ее, как оказалось, 29-летием и вручил ей приготовленный мною подарок, который она после некоторых колебаний приняла.
Сегодня мы снова встретились в столовой. При этом Люда, как я заметил, начала смотреть на меня с интересом, при разговоре слегка кокетничала. Я понял, что я заинтересовал эту женщину и, может быть, нарушил ее покой.
Всю прошедшую неделю Люда работала во вторую смену, и мы встречались в столовой во время ужина, затем я провожал ее до ателье. Эти мимолетные встречи доставляют нам взаимное удовольствие.
Свободное копирование
