Прибыв в Ленинград, я тут же отправился на приём к подполковнику Орлову Павлу Дмитриевичу в Военно-медицинскую академию. Тот встретил меня как старого знакомого с улыбкой и сказал мне: "Нам пришлось тут побороться за вас. До первого апреля все 15 принятых в академию клинических ординаторов будут работать в штабе академии, помогая навести здесь порядок с бумагами. Вас же я оставляю при себе. Даю вам двое суток на поиски жилья, после чего вы выходите на службу".
Такое особое к себе отношение я понял в том смысле, что за борьбу за мою кандидатуру я должен кое-кого отблагодарить, тем более что у меня, как побывавшего за границей, для этого имеется больше возможностей.
На центральном квартирном рынке на Сенной площади не без труда мы сняли себе комнату в двухкомнатной квартире в новом отдалённом микрорайоне Ленинграда. В одной проходной комнате будут жить хозяева квартиры — семья из трёх человек, вторую будем занимать мы. Вариант с квартирой был неудачным во всех отношениях, но ничего более подходящего нам не попалось.
И вот я уже сижу в кабинете подполковника Орлова и разбираю личные дела кандидатов в клиническую ординатуру и адъюнктуру. Мне так жаль всех их, хотелось бы хоть чем-то помочь им, ведь совсем недавно я был в их положении. Среди них неожиданно нахожу личное дело выпускника нашего Военно-морского медицинского факультета капитана Барташевского, который проходит службу где-то в степях Казахстана в строительной части. Там он начал лечить гипнозом больных с ночным недержанием мочи, которых у него предостаточно. На этом материале он написал кандидатскую диссертацию и теперь просит командование принять его в клиническую ординатуру на кафедру урологии. Срочно пишу ему письмо с советом более настойчиво добиваться своей цели.
На днях получили свой контейнер из Поти. Помаленьку благоустраиваем свой быт. С хозяевами квартиры живём не плохо, доставляя им массу неудобств. Но им приходится терпеть нас из-за каких-то 30 рублей.
Таня решила, воспользовавшись пребыванием в Ленинграде, получить первичную специализацию по глазным болезням, о чём она мечтает всю жизнь. С подарками опять идём к нашему ангелу-хранителю Анне Сергеевне Букиной в I-й мединститут. Подарки она безоговорочно принимает и тут же устраивает Таню на рабочее прикомандирование на кафедру глазных болезней на три месяца.
Обо всём подумал я, находясь у подполковника Орлова, кроме одного — сходить на кафедру анестезиологии и реаниматологии и познакомиться с её руководством. Но, как говорят, если Магомед не идёт к горе, то гора идёт к Магомеду. Зная о моём прибытии в академию, начальник кафедры, не дождавшись моего визита, сам решил отыскать меня. И вот в одно прекрасное утро в кабинет Орлова вошёл высокий, слегка сутулящийся, с голубыми глазами, мягкими чертами лица и редким пушком волос на голове полковник медслужбы. Орлов представил нас друг другу. Это был мой будущий начальник Угаров Борис Семёнович.
Он поинтересовался у меня о моём опыте в анестезиологии и реаниматологии. Я ответил ему, что опыт этот нулевой. Я лишь только умудрился прочесть две книги по этой специальности — это монографии В.М. Виноградова и П.К. Дьяченко. "Ну что ж, — сказал он, — это уже хорошо. А практический опыт — дело наживное. С авторами ж этих монографий вы скоро познакомитесь лично. А пока что, находясь здесь, вы составьте план вашей подготовки в ординатуре. Оставляю вам перечень тем, которые должны быть отражены в нём".
В течение трёх суток требуемый план был мною составлен, а секретарша Орлова Анна Степановна, женщина предпенсионного возраста, его отпечатала. Денег за работу она с меня не взяла, тогда я подарил ей набор духов, коробку конфет и шоколадку. К нам в кабинет, как я понял, на смотрины приходила даже её дочь, дама лет 30-ти, заинтригованная, по-видимому, превосходными эпитетами своей матери в мой адрес.
На днях в кабинете у Павла Дмитриевича появился посетитель, которого я никак не ожидал, но приезд которого из степей Казахстана невольно сам спровоцировал. Это был капитан Барташевский, который, получив моё письмо, срочно выехал в Ленинград в надежде получить здесь от меня помощь. Но ничем, к сожалению, помочь ему я не мог, кроме одного — познакомить его с подполковником Орловым и попросить у того совета и помощи. Но Орлов ведь очень опытный военный чиновник и большой дипломат. Советов он надавал много, а вот помощи никакой не пообещал. Главный из его советов — это обратиться к начальнику кафедры урологии и заручиться его поддержкой. На том мы и расстались.
Свободное копирование
