Операция "Кот в мешке" - 16

 ГЛАВА 4 1962 ГОД НОЯБРЬ

 После только что отшумевших событий у нас наступило относительное затишье. И вдруг большой переполох среди женщин: некоторым из них предложили уехать на родину. Согласились уехать только двое, остальные замужние женщины заявили, что уедут только с мужьями (твердые декабристки). Тане сказали, что она может и не мечтать об этом. Наша соседка по палатке Тася на нас дуется — ей тоже предложили уехать. При чём же здесь мы? Наша вина, по-видимому, только в том, что мы живем вместе с ними. Никак не сложатся у нас с ними искренние добрососедские отношения. Мы стараемся быть взаимно вежливыми, но деланность этого так и чувствуется. Причиной всему этому, мне кажется, является разница возраста и жизненного опыта, разница понятий и взглядов на жизнь, а также резкие и несправедливые высказывания Таси в адрес Тани еще до нашего вселения. Тася — довольно-таки бесцеремонная, болтливая женщина, потерявшая с годами всякий стыд. Ее муж изо всех сил старается установить с нами добрые отношения. По правде говоря, такая жизнь всем нам осточертела: в маленькой палатке две молодые семьи — это издевательство. Мы только мучаем друг друга. Я уже пожалел, что Таня поехала сюда.

 С заместителем командира полка Даниленко, старым угрюмым служакой, мы отправляемся в дивизионы. Он будет выбирать запасные позиции, а я буду осматривать личный состав. Даниленко сейчас немного приутих после того, как офицеры демонстративно прокатили его на выборах суда офицерской чести. Всё свободное время он усиленно изучает испанский язык, слов знает много, но связывает их плохо. Изучением испанского языка он заразил и меня, я тоже пытаюсь его изучать, но дело поддается туго — у меня ведь никогда не было таланта на иностранные языки. Как я убедился, общаясь с Даниленко, это довольно развитой товарищ,

о чём я раньше не подозревал. Он окончил военную академию и свое дело знает хорошо.

 В дивизионе Яковлева, куда мы прибыли, все сидят по уши в грязи. Правда, эти дни нет дождя и грязи мало, но, судя по следам на почве, здесь в дождь сущее светопреставление. Нытья здесь среди личного состава меньше, чем у других, беспорядков же — полно. Чувствуется, что вожжи в подразделениях ослаблены. Так же, как и в других дивизионах, ракеты здесь привязаны к пусковым установкам, полуприцепам, тягачам и даже к земле, так как прошел слух, что американцы хотят вертолетом стащить нашу ракету и уже где-то делали такую попытку.

 Говорят, что пришли в Камагуэй письма и должны скоро прибыть в подразделения. Все в ожидании — это сейчас самый больной вопрос. Писать письма разрешили месяца полтора тому назад, все написали, но ушли ли они и идет ли ответ — никто не знает. Очень захотелось поскорее уехать в полк и тоже получить письмо.

 Будучи в дивизионе Герченова, мы попали в гости к командиру кубинской дивизии. Замаскированы их подразделения прекрасно. Командир дивизии, молодой симпатичный мужчина, угостил нас обедом. Подают обед на подносе, разделенном на ячейки. В одной ячейке прекрасно сделанное рыхлое, как вата, мясо, в других — рис, вареные бананы, подлива с бобовыми, вилка и ложка. Затем подали кофе и булочки. На столе стаканы с холодной водой и фрукты: бананы, апельсины. Обед нам очень понравился. Кубинцы говорят, что это еще слабо.

 В дивизионе Герченова нам рассказали историю, касающуюся их перебазирования на Кубу. При подходе к Кубе их начал облетать на очень низкой высоте небольшой винтовой самолет. Летчик не рассчитал, и самолет бултыхнулся в воду. Когда наши выбежали на палубу, самолет еще держался на воде, а затем вместе с летчиком утонул.

 У Юршина мы вынуждены были выбираться из грязи на быках. Машина залезла в грязь основательно. Не успели мы оглянуться, как к нам со всех сторон бегут кубинцы. Так их вроде не видно, а тут вдруг откуда они взялись, набежала большая толпа, что-то лопочут по-своему. Быстро пригнали двух огромных быков, которые без всяких усилий вытащили машину.

 Рядом с дивизионом Юршина находится кооператив с красивым названием «Маргарита», где я впервые в жизни увидел растущий хлопок. Его кубинцы для пробы сеют первый год, семена взяли у нас, обучились хлопководству тоже у нас. Хлопок получился не высокий, но очень урожайный, на одном кусте мы насчитали 32 бутона. Одни бутоны уже созрели, другие — зеленые, третьи цветут. Не знаю, так ли это у нас? Машиной, мне кажется, убирать такой хлопок трудно, а кто будет его убирать здесь вручную — неизвестно. Женщин здесь на работе не видно. Работа — это удел мужчин.

 На состоявшейся на Кубе ассамблее женщин, имевшей своей целью привлечь их к труду в построении социализма, «за» высказалось 60 %. Женщины говорят, что если они будут работать, то не смогут создавать домашний уют, рожать большое количество детей и ухаживать за ними. В этом они, надо сказать, правы. Но ничего, новый строй заставит их работать. Уже сейчас женщины начинают заменять ушедших в армию мужей. С этого начиналось и у нас. Семьи у них, как правило, большие, за детьми они, на наш взгляд, ухаживают мало. Один наш товарищ как-то пошутил: «Захожу в хижину, детишек — штук десять, один другого меньше, половина раздета совершенно, половину родители не знают даже как звать».

 Замужние кубинские женщины ходят в обтягивающей фигуру одежде, выставляя напоказ все свои прелести и недостатки. Представьте себе, двигается этакая туша с огромным обтянутым животом или огромными бедрами. Очень невыгодная, на мой взгляд, для некоторых женщин мода. Для чего только она придумана? Может быть, для привлечения мужчин, в частности, иностранцев? Ведь Куба раньше была фешенебельным американским курортом, ее прозвали страной «холуев и проституток». Сюда приезжали состоятельные янки отдыхать в свои летние отпуска, при этом мужчины им прислуживали, а женщины их обслуживали. Дело нередко доходило до того, что за хорошие деньги женщины обслуживали американских гостей с ведома своих мужей. Характерно, что даже беременные женщины ходят в обтягивающей одежде, выставляя напоказ свои животы. Может быть, они это делают по привычке?

 Кубинки интенсивно пользуются косметикой, особенно не щадят они при этом глаза: веки, ресницы, брови обрабатывают не жалеючи. Верхнее веко бывает выкрашено в различные цвета.