Доехали до города Виктория де лас Тунас и повернули на проселочную дорогу в русском стиле. Проехали 15 километров, свернули направо и въехали в расположение нашей части. Нам показывают, где предполагается разместить медпункт, идем туда, берем с машины раскладушки и матрацы и устраиваемся на ночлег.
Утром пораньше встаем и осматриваемся. Я знакомлюсь с неизвестными мне моими сотрудниками и подчиненными: медсестрой Язеповой Клавой, прибывшей с мужем-секретчиком, медсестрой Петровой Надей, фельдшером Войтенко Сергеем и его женой санитаркой Викой.
Наш городок Патаси состоит из трех домиков: двух одноэтажных и одного двухэтажного. В двухэтажном доме разместили офицеров — «холостяков», одиноких женщин, офицерскую кухню, столовую, строевую и секретную часть. Один одноэтажный домик из трех комнат и кухоньки отдали нам под медпункт, второй — под командный пункт полка, кабинет командира и жилье командного состава полка.
Все прибывшие семейные пары предполагается разместить в лагерных палатках, солдат — в больших палатках УСБ и УСТ. Можно себе представить, как тяжело будет жить в палатках в этом климате.
Действительно, в городке есть бассейн, но без воды. При нашей культуре и с нашей оравой бассейн открывать, конечно, нельзя.
Рядом с городком имеется апельсиновый сад с зелеными на вид, но зрелыми вкусными апельсинами — такова особенность кубинских апельсинов. Наши солдаты напали на сад, начальство их гоняет, заместитель командира полка Даниленко отнимает апельсины, дает по трое суток гауптвахты и тут же поедает отобранные плоды.
В городке забетонированные аккуратные аллейки, как у нас где- либо в санатории на юге. Около санчасти растут самые красивые пальмы, как будто выточенные искусным мастером. У нас хорошая проветриваемая веранда. Петя бахвалится, что благодаря его своевременному сюда прибытию мы получили этот домик и что под его руководством была удалена из туалета масса нечистот. Об этом он рассказывает каждому, кто к нам заходит.
Мы начинаем устраиваться, делаем столы и шкафы из ящиков. Ставим две палатки: одну фельдшерам, другую — больным. Я испрашиваю у Пети разрешения поселиться с Таней на кухне. Он не возражает — еще бы, будет постоянно врач в санчасти. При устройстве санчасти больше и лучше всех трудится фельдшер Сомов, Таня в восторге от его деятельности, за ней и я. Петя ж на него косится еще за энгельскую пьянку перед отъездом. В ночь прибытия наши растеряли находившиеся в санитарной машине матрацы и подушки — их бесконтрольно растащили военнослужащие. Всего бесследно исчезло четыре матраца и шесть подушек. Виноватых нет! Командир, узнав о нашем размещении на кухне, приказывает оттуда убраться в лагерную палатку к Белкиным. Мы пока не спешим с переселением.
При устройстве палаток из земли выкапываем массу черных огромным мохнатых пауков, которых прозвали «черными вдовами». Они водятся в земле, их укус ядовит. Впервые в жизни вижу скорпионов. Повсюду видны ящерицы-хамелеоны, меняющие цвет кожи. Сначала мы их боялись, затем убедились, что это самые безобидные создания на свете. Мы с ними очень подружились. Удивительно, но у них язык вдвое длиннее тела. Они его выбрасывают изо рта и ловят мух, которыми питаются. Не такими страшными оказались и «черные вдовы» со скорпионами.
Тем временем, меня посылают в наш третий ракетный дивизион, в хозяйство «Галиева». На Кубе прочно прижились названия частей (полков, дивизионов) по фамилиям командиров с прибавлением или без прибавления слова «хозяйство». Когда-то этот дивизион первым встречал Юрия Гагарина после его приземления, чем Галиев очень гордится. Говорят, на прощание он кричал Гагарину: «Так смотри, не забывай мою фамилию — Галиев!»
С любопытством рассматриваем Кубу. И первое, что поражает — это убогость жилья части кубинского населения. При въезде в город Тунас, на его окраине, расположены так называемые негритянские кварталы. Дома здесь сделаны из досок и пальмовых листьев, полы обычно земляные, потолка нет, окна без стекол, что оправдывается климатом, мебели практически нет никакой. Такие хибары у нас едва сошли бы за жилье для скота. Здесь много детишек, они оборванные, а то и совсем голые. Такие кварталы имеются в пригородах всех городов. Их жители приветствуют нас радушнее других.
Остановились в городе, нас все рассматривают, приветствуют, мы держимся стайкой, смущаемся, не знаем языка. Денег у нас нет, нам предлагают бесплатно воду.
Прибыли к Галиеву — это осетин по национальности, довольно хвастливый товарищ, всех кроющий матом. Со своими помощниками совершенно не считается. Его начальник штаба у него на побегушках, как мальчишка. Приезжих он встречает хорошо, с кавказским гостеприимством. Ругает на чем свет стоит полковое начальство, а в полку перед ним лебезит. Устроились они лучше других: солдаты живут в палатках, офицеры — в дощатых хибарах. Их фельдшер Костюченко, по образованию санитарный инструктор, оставляет не совсем приятное впечатление — уж больно приторный.
Свободное копирование
