17 декабря такая запись: "Полнейший произвол. По случаю стоянки гроба с прахом в. к. Михаила Александровича и приезда императора все зрелища 19 и 20 запрещены..."
19 декабря: "Тело в. к., оказывается, будет здесь стоять самое большое полчаса и в столицах, кроме императорских театров, все играют, а нам не разрешается ни за какие коврижки. Вот уж именно бессудная земля!" "...ходили ко всей нашей городской администрации просить разрешить играть в воскресенье, но увы, ответ один: в столицах можно, а у нас нельзя".
Дирекция ставила нас на программу через день. Это дало нам возможность побывать в театре. Отец всегда, где бы мы ни были, в свободный вечер посылал нас в театр, часто сам ходил с нами, а потом говорил об игре артистов и о пьесе. В Туле мы видели "Орленка" и "Черные маски" Андреева. Привожу запись отца: "Пошли смотреть "Орленка". Боже, что у них получилось. Ни дать, ни взять наша пантомима. Тот же балаган, только чуть больше мишуры. Днем ходили смотреть "Черные маски". Трудно понятная аллегорическая пьеса, вполне в духе андреевских пьес. Успех средний".
В цирке начались гастроли факира Нэн Саиба. Номер его производил неприятное впечатление. Он прокалывал себе язык, кожу на груди, мускулы, пришпиливал к телу на французских булавках небольшие гири. Его выступление кончалось тем, что на манеже вырывали могилу, он ложился в нее и его засыпали песком. В руку ему давали веревку, которую привязывали к звонку. Его разрывали только после второго звонка. Минут двадцать на манеже шли номера, а он все не обнаруживал никаких признаков жизни. Публика уже начинала волноваться. В середине номера вдруг раздавался резкий звонок.
Раздавались возгласы: "Разройте его!.. разройте!.." Публику успокаивали. Через некоторое время звонок звонил чуть слышно, как будто у звонившего уже не хватало силы звонить громче. Публика начинала, кричать: "Скорее!.. скорее". Бросались на манеж, чтобы помочь разрывать могилу.
Весь номер представлял собою нездоровую игру на нервах. Когда факир вылезал цел и невредим и шел, пошатываясь, ему устраивали бурную овацию. Номер этот назывался "живой мертвец" и сильно анонсировался. Проделывал его Нэн Саиб довольно просто. Как только факира начинали зарывать, он тотчас сгибался и становился в своей могиле на коленки и на руки, таким образом под ним образовывалось наполненное воздухом пространство, которое позволяло ему провести под землею минут двадцать.
Свободное копирование
