Июнь
Пятница, 1 июня
Племянник мой уезжает в качестве курьера и увозит оба письма и небольшое собственноручное письмо графу Шувалову, который должен их получить на другой день, то есть завтра вечером. Ответ на них последует лишь через неделю. Тем временем, возникло осложнение: возвращаемые государем пакеты отосланы им товарищу министра, совершенно незнакомому с порядком строго личной переписки. Только этого не хватало, чтобы усугубить царящую в наших делах путаницу. Обычно присылаемые государем министру конверты подавали мне, я их вскрывал и, вынув оттуда сверхсекретные бумаги, передавал остальные директору канцелярии, который и распределял их. Полагая, что он вроде как управляет министерством, Влангали написал несколько слов, повергая на воззрение государя кабинетное письмо, которое он, Бог знает для чего, приказал написать по-немецки и по-французски; император подписал французский экземпляр и приказал следующий ответ подготовить на русском языке. Но с этого дня пакеты адресуются Влангали и доставляются прямо к нему на квартиру.
Я собирался уехать с Оболенским в субботу, 9-го, но затем, ввиду того что Влангали ужасно хочется ехать в Финляндию, а сделает он это только в том случае, если я останусь в городе, а также ввиду приезда ожидаемого в воскресенье, 10-го, курьера, который, вероятно, привезет ответы Шувалова, решаю свой отъезд отложить еще на несколько дней.
Свободное копирование
