Первое письмо графу Шувалову, которое я помечаю 29 мая, является просто несколько более подробным переводом на французский язык докладной записки касательно беседы со Швейницем. Второе, от 30 мая 1890 г., гласит следующее:
"Ваши личные письма от 24 мая/5 июня и от 25 мая/ 6 июня были мною получены после того, как я писал вам о сделанных мне перед тем генералом Швейницем сообщениях. Предположения ваши касательно отказа Германии от нашего секретного договора не расходятся с заявлениями и заверениями, переданными мне от имени канцлера Каприви. В конечном счете разгадка, возможно, заключается лишь в том, что Германия чувствует себя при теперешнем положении вещей достаточно спокойной, не испытывая уже потребности добиваться гарантий нейтралитета России ценой условий, являющихся выгодными почти исключительно для нас одних. Мы не склонны сомневаться в искренности выраженного как императором Вильгельмом, так и его канцлером желания неизменно поддерживать с Россией наилучшие отношения, но я, как и вы, считаю, что желательно, чтобы генерал Каприви в той или другой форме высказался в этом смысле. Не найдете ли вы возможным подать ему мысль об обмене нотами, заключающими в себе заявление, что, не возобновляя заключенного в 1887 г. тайного договора, срок которого скоро истекает, обе державы желают подтвердить существующие между ними вполне дружеские отношения, констатируют сохранение основ своего соглашения как по вопросам, касающимся Балканского полуострова, так и нерушимости принципа закрытия проливов - Босфора и Дарданелл.
Если бы мысль эта была встречена сочувственно, мы легко могли бы договориться о деталях редакции подобных нот и немедленно ими обменяться. Ввиду того что заверения императора Вильгельма были сделаны лично вам, вы, конечно, более чем кто-либо можете подчеркнуть необходимость примирить эти заверения с последовавшим ныне отказом возобновить секретный договор. Это столь же важное, сколь и требующее большой осторожности выступление облегчается вашей опытностью и вашим умением вести дела.
Что касается вопроса о том, когда именно будут назначены маневры в Красном Селе, наш августейший монарх уже говорил об этом с полковником Вилльомом и сообщит о своем решении тотчас после того, как оно будет принято.
Перед нашей последней беседой с генералом Швейницем я имел случай сказать ему несколько слов о желательности присутствия нового канцлера в свите германского императора во время предстоящего приезда Его Величества в Россию. Наш августейший монарх был бы рад познакомиться с генералом Каприви, и мы предполагаем, что пребывание его здесь может иметь только наилучшие результаты".
Посвящаю все утро понедельника, 28 мая, работе, потому что с уезжающим в 4 часа курьером мне необходимо отправить подготовленные к подписи проекты и полученные вчера от графа Шувалова письма.
Свободное копирование
