Дневник Владимира Ламсдорфа - 207

[Далее в дневнике следуют газетные вырезки.]

Телеграфные донесения

Северное агентство.

Кенигсберг, среда, 14 мая; вечером.

На торжественном обеде император пил за процветание Восточной Пруссии, причем сказал: "Я желаю, чтобы провинция избежала войны. Но если бы по воле Провидения император был вынужден защищать границы, шпага Восточной Пруссии сыграла бы в борьбе с врагом ту же роль, как и в 1870 году".

Последние телеграммы

Северное агентство.

Кенигсберг, пятница, 16 мая; вечером.

[Кратко передается содержание тоста императора Вильгельма на другом обеде, где он ручался в том, что всякий, кто пожелает коснуться Восточной Пруссии, нашел бы его твердым как "бронзовая скала"; он желает сохранения мира и может этого достигнуть, имея за собою достаточную для этого армию.]

"Воинственные речи молодого германского императора и полное молчание берлинского кабинета касательно возобновления наших тайных договоров наводят на размышления. Министр, по-видимому, не желает иметь об этом разговор со Швейницем и не решается поручить Шувалову выяснить положение с канцлером.

В воскресенье, 13 мая, очередной курьер привозит от нашего посла в Берлине письмо от 11/23 мая, в котором, говоря об обеде, данном им канцлеру и прусским министрам, Шувалов восхваляет генерала Каприви. "Генерал держится просто, - пишет граф, - он очень сдержан, и то немногое, что он говорит, вполне соответствует установившейся за ним репутации искреннего и вполне порядочного человека. Говоря о своем предшественнике, канцлер несколько раз намекнул на свое искреннее желание точно следовать в делах внешней политики намеченной князем Бисмарком линии". И далее: "Произнесенные в Кенигсберге речи вызывают оживленную критику и порицаются всеми здравомыслящими людьми даже в официальных столичных кругах. Все осуждают этот пылкий темперамент, готовый по любому поводу закусить удила". Затем в конце письма: "Очень жаль, что не могу вам сегодня сообщить более интересные факты. При Бисмарке мне было легче заводить разговоры на интересующие нас темы, лозунгом же данного момента является величайшая сдержанность; поэтому не судите меня за то, что и я со своей стороны придерживаюсь этой столь определенно выявившейся линии поведения".