Вторник, 28 ноября
В первый раз со времени возвращения государя министр едет в Гатчину во вторник. Поднимаюсь к нему в 9 1/2 часов. Он уезжает в 10 часов, очень недовольный предстоящим путешествием.
Придя в 4 часа к чаю, Зиновьев мне рассказывает, что министру государственных имуществ Островскому, по-видимому, плохо: помимо грудной жабы у него воспаление легких. На прошлой неделе Зиновьев обедал у него в очень интересном обществе. Государственный контролер Филиппов сказал ему по секрету, что в глазах государя кредит Вышнеградского несколько пошатнулся. В сущности, в настоящий момент Его Величество не питает ни к кому особого доверия. В нем все более и более проступает самодержец, а может быть, и растет уверенность в собственной непогрешимости, которая рано или поздно роковым образом приведет к крупным ошибкам. И никого среди окружающих, кто был бы в состоянии иногда наставить его, чтобы он мог подумать, понять и хотя бы отчасти увидеть истину. Их Величества не любят ни разговоров, ни благодетельного общения с серьезными и образованными людьми. Их сфера - общие места, анекдоты, смешные словечки. Чтобы нравиться при этом дворе, быть к нему близким и пользоваться благосклонностью, требуется совсем особый ценз. "Противно, зато весело!" - как говорят немцы. Министр возвращается около 5 часов и тотчас присылает за мной; мы поднимаемся с Зиновьевым, но последний остается в приемной: вероятно, он в прошлый раз заметил жест министра. Гире прежде всего говорит мне, что государь вполне одобрил мои проекты писем Лобанову и Коцебу. Он застал государя опять очень плохо настроенным к германскому императору. Последний прислал ему со Швейницем прекрасную фотографию, изображающую его приезд в Берлин; государь делает гримасу по поводу приема Швейница и говорит: "Яуже имею эту фотографию". Затем министр сказал государю, что мы несколько дней назад изъяли биржевую телеграмму, сообщавшую о помолвке наследника-цесаревича с прусской принцессой Маргаритой. "Еще бы, - говорит Его Величество, - ничего подобного нет, и это произвело бы самое дурное впечатление в России". Между тем, Гире только что видел в гостиной своей жены флигель-адъютанта, начальника канцелярии императорской главной квартиры графа Олсуфьева, когда последний выходил с совещания с министром финансов о необходимости для его ведомства кредитов. "Устройте свадьбу наследника цесаревича с Маргаритой Прусской, - ответил ему Вышнеградский, - и я вам обещаю какие угодно кредиты". И в самом деле, как только распространяется этот слух, наш курс поднимается пропорционально тому, какое придается значение источнику, из которого он исходит.
Свободное копирование
