Взгляд на мою жизнь - 69

В 1819 году Комиссия, оконча разбор прошений, поступивших в нее с минувшего года, представила государю 8 февраля подробный отчет в количестве рассмотренных прошений и сумме, назначенной в пособие.

Это было за три дня до отбытия государя в Варшаву.

В то же время подано было от меня императору чрез камердинера его письмо, в котором, донося его величеству об отправлении к графу Аракчееву окончательного отчета, я просил его, по дряхлости осьмидесятилетнего отца моего, с которым уже около трех лет не видался, об увольнении меня от разбора вновь поступивших прошений.

Просил также и о позволении мне представить к награждению некоторых из чиновников, находившихся под начальством моим в Комиссии.

Вскоре после того я имел счастие получить, при отношении графа Аракчеева, копию с высочайшего указа, подписанного февраля 16 дня, о всемилостивейшем награждении меня чином действительного тайного советника. Граф Аракчеев, поздравляя меня с монаршею милостью, между прочим писал, что государь, затрудняясь в выборе на место меня председателя, желал бы, чтоб я сохранил сие звание и впредь, когда продолжится Комиссия, и что между тем его величество позволяет мне отлучаться из Москвы, а во время отсутствия прекращать заседания Комиссии.

С живейшею признательностью повинуясь монаршей воле, я приступил к разбору вновь поданных прошений и отложил свидание мое с родителем до совершенного окончания разбора; но в скором времени получил горестную весть о его кончине.

В первых днях мая 1819 года окончен разбор и остальных прошений.

Всех же их вообще, в двукратное пребывание государя в Москве, поступило в Комиссию 20959 прошений, из коих она, по уважению пятнадцати тысяч триста тридцати прошений, назначила в пособие один миллион триста девяносто одну тысячу двести восемьдесят рублей.

Вскоре по отправлении вторичного отчета я имел счастие еще получить орден св. Владимира первой-степени, при всемилостивейшем рескрипте, подписанном в Сарском Селе 16 Июня того же года.

Но тем не ограничилось высокомонаршее ко мне благоволение. В 1821 году я поручил Карамзину передать на словах Его Императорскому Величеству всеподданнейшую мою просьбу о пожаловании одного из моих родных племянников[1] в звание Каммер-Юнкера и об определении другого[2] в Пажеский Корпус; тогда же все исполнено, и чрез две недели Генерал-Адьютант Князь Петр Михайлович Волконский[3] по высочайшему повелению известил меня о исполнении моего желания, а потом, в следствие благодарительного моего письма к Императору, он же почтил меня уведомлением, что Государь, на принесенную мною в письме благодарность, приказал ко мне отписать, что Его Величеству весьма приятно "сделать мне то удовольствие, которое он усматривает из письма моего."