29 сентября 1997, понедельник.
Целый день работала только в своем доме. Устала потому, что пришлось мыть много стен. Стены и полы – самая тяжелая работа. И хозяйка все время дышит в спину – надзирает, чтобы, не дай Бог, не присела на минутку. Не понимает, что, передохнув, я буду работать быстрее.
Позавчера у хозяйкиной дочки родился первенец. Сегодня они приехали из родильного дома и будут жить какое-то время здесь. Поселили их почему-то в подвале, рядом со мной, в комнате, где пахнет газом. Я их еще не видела – с работы пришла поздновато.
Сегодня меня удивила Женя. Я видела, что в Нью-Йорке водитель Джой уделяет ей особенное внимание. Оказывается, вечером он пригласил ее к себе домой и предложил выйти за него замуж. Это при том, что они впервые встретились в тот день. Женя размышляет. Я восхищаюсь ее практичностью, гибкостью, умению при любых обстоятельствах не терять голову и не изнурять себя сомнениями.
30 сентября 1997, вторник.
Сегодня увидела ребеночка – девочка трех дней от роду. Крохотная, словно кукла. Спит и спит. За сутки я голоса ее не слышала. Лежит себе в плетеной из лозы корзиночке. Никаких пеленок – комбинезончик, памперсы. Обращаются с ней как-то не по-нашему смело. Корзиночка стоит на полу в середине комнаты, дети кругом бегают, как только об нее не спотыкаются! Видно, что народ привычен к малым детям.
Неплохой был денек. Хотя весь день работала дома, многое успела сделать. Удалось отключиться на свои мысли. А мысли эти о детях, о доме, о будущей жизни.
Хозяйка проявляет подозрительную щедрость: сегодня дала мне всякие вкусные пирожные, котлетки. Не оттого ли, что вечером должна заплатить за неделю?
Руки сегодня не болят, но давление по-прежнему за 200, несмотря на хваленые американские лекарства.
