Очередной выходной день. Я сижу дома и читаю книгу, наслаждаясь тишиной и покоем. Тётя Ира с дочерью уехали на пару дней, на дачу к знакомым. Дома только баба Паша, бывшая няня выросших дочерей тёти Иры, а ныне её домработница. Но она сидит в своей комнате, и ничто не нарушает тишины квартиры. Звонок в дверь отрывает меня от чтения. Придётся идти открывать, т.к. баба Паша почти глухая и звонка не слышит. Открываю дверь...
- Ох!.. Генка!.. – прошептала я в изумлении. – Почему ты здесь?!
- Ты не хочешь меня видеть? – пристально, с тревогой глядя мне в глаза, спрашивает он.
- Что ты! Что ты!.. – бормочу я. – Просто ты, как с неба свалился... Я от неожиданности не могу прийти в себя... Входи.
- Нет. Через 30 минут начинается футбольный матч в Лужниках, где ждёт меня с билетами и моей формой Колька. Если хочешь, пойдём со мной, если нет... – тут он хмыкнул и отвернулся. - Три месяца я не получал от тебя писем... Пришлось уйти в самоволку... Так, ты идёшь?..
- Иду, Геночка! Иду! Я мигом переоденусь, подожди меня...
Острая жалость к Генке сжимает сердце, но разум уже давно подготовил решение. Я не достойна тебя, Геночка... Потому и перестала тебе писать после первомайской беды. Но тогда я была только ранена, а теперь... Теперь та наивная, чистосердечная, добрая девушка, в которую ты влюблён, убита... Её больше нет, и никогда не будет... Но сегодня ты этого не узнаешь. Сегодня я постараюсь быть прежней, чтобы ты спокойно уехал служить...
Я вышла в лучшем своём наряде, и нежно, (как тогда ночью, почти во сне) поцеловала его глаза, чтобы убрать в них тревогу, пушистые усики и мягкие, отдавшиеся мне губы...
До начала матча оставалось 15 минут. Мы мчались, как ошпаренные, по переходам метро, вверх и вниз по эскалаторам, потом от метро «Спортивная» до Лужников, и всё равно опоздали на 10 минут.
- Наконец-то, пропащие! – зло поздоровался Колька. – Уже один гол забили, а я из-за вас тут торчу! Вот ваши билеты. У вас сектор А... Если надо будет, найдёте меня в секторе Б, – прокричал он, убегая в свой сектор.
Я сидела с Генкой на футболе, радуясь его светящимся счастливым глазам и грустя оттого, что никогда больше не буду рядом с этим чудесным весёлым мальчишкой... Однажды, я наберусь мужества и напишу ему правду обо всём, что со мной случилось, попрошу прощения и сообщу о своём решении. Ты, Геночка, на полтора года младше меня и ещё встретишь хорошую чистую девушку, женишься... Может быть, когда-нибудь меня поймёшь и простишь.
После матча у выхода нас встретил Колька, передал Гене сумку с его формой и напомнил ему, что через час отходит поезд.
- Если не вернёшься в часть до пяти утра, попадёшь под трибунал. Помни это, - строго по-военному сказал Коля.
Ярославский вокзал... Мы стоим в укромном уголке у багажного отделения, не обращая внимания на людскую толчею и вокзальный гул. Сейчас мы одни в этом людском море и слышим только друг друга.
- Любимая, обещай, что больше не будешь меня так пугать, - шептал Гена, целуя меня. – Ведь я в панике звонил твоей маме, думал, что с тобой что-то случилось, её напугал. Это она дала мне твой новый адрес.
- Обещаю, Геночка... Я просто закрутилась в делах, хотела поступать, но потом испугалась...
- Трусиха моя родная... Наверное, тряслась, как тогда у Северина? А меня рядом не было... Ох, проклятая армия!
- Ничего, буду поступать в следующем году в институт по проще. А ты там, в армии, не волнуйся за меня... Слышишь?.. Объявляют посадку на твой поезд, бежим...
- Нет! Поцелуй меня ещё раз, как при встрече.
В свой прощальный поцелуй я вложила всю нежность к нему, благодарность за его чистую любовь и чудесные дни, проведённые рядом с ним.
- Натик!.. Нет!.. – сказал он, отрываясь от меня. – Это какой-то грустный поцелуй.
- А при расставании разве может быть поцелуй другим?
- Но я же вернусь... Ты меня будешь ждать?
- Побежали к поезду, пока он не ушёл, а то попадёшь под трибунал и не вернёшься, - уходя от прямого ответа, тороплю его я.
Поезд медленно набирает скорость. Я смотрю на Генку, стоящего на площадке, улыбаюсь, машу ему рукой, а слёзы катятся по щекам... Прощай, прощай, Геночка, несостоявшееся моё семейное счастье...
- Жди меня, Натик! Я люблю тебя!.. – доносятся до меня его слова...
А ночью, извиваясь от дикой боли в низу живота, я «танцую» танец радости и благодарности к Гене. Ненавистный, застрявший во мне плод мерзости не выдержал получасового марш-броска на матч и, (наконец-то!) падает с кровавым месивом отвратительным фиолетовым крючком в белоснежный унитаз...
Геночка!.. Спасибо тебе! Твоя любовь выдернула из меня занозу зла и спасла мою душу!
Свободное копирование
