По истечении сезона Сальвини оставил труппу Модена и подписал контракт с королевской труппой флорентинцев в Неаполе на первые и вторые роли любовников за 2400 лир. Модена же взял на его место молодого ливорнийца с прекрасными внешними данными, Эрнесто Росси. Так началась артистическая деятельность Сальвини.
Художественный догмат Сальвини может быть лучше всего уяснен отрывками из его речи, произнесенной в римском театре "Аргентина" на торжестве в память Ристори. Сальвини возмущается уродствами, проникшими на сцену под флагом якобы "новых путей" театра и маскирующими сценическую бездарность и отсутствие сценической техники... Особенно возмущает Сальвини невнятная дикция, которую плохие актеры стараются выдать за жизненные интонации.
"Первое качество актера -- Красота и Ясность его речи", -- говорит Сальвини.
Он различает сценический реализм и "ложный", преувеличенный манерный "натурализм" актеров новой школы, ошеломляющих публику скороговоркой и ведущих диалог в самых неудобных позах. Он осуждает отсутствие плана, красоты формы и стиля во многих новых пьесах.
"Теперь на сцене не стесняются, -- говорит Сальвини, -- восхвалять полигамию, оправдывать преступление, провозглашаемое как право сильного, прославлять безумие... Ради бога, предоставим домам для умалишенных, больницам, анатомическим залам и каторге заботы о больном теле и духе человеческом. Но разве театр -- больница? И допустимо ли на сцене всякое безобразие, раз только это является новинкой?"
В этих словах Сальвини выражались подлинный строй его артистической души и свойства его артистической индивидуальности. Сальвини не был романтиком; он -- реалист. Сальвини не принадлежал к числу изощренных комментаторов и психологов. Он был реалистически театрален, то есть схематичен, ясен и стихиен, как основные элементы душевной жизни, изображение которых на сцене потрясало зрителей.
Приведем в доказательство нашего суждения свидетельства двух замечательных современников. Его видел еще молодым Аполлон Григорьев, если не ошибаюсь, в 1858 году. Для Аполлона Григорьева Сальвини, как и Мочалов, с которым критик его сравнивает, был "весь темперамент". В то время в славе были многие итальянские артисты. Восходила звезда Эрнесто Росси. Но Сальвини был выделен Ап. Григорьевым. А вот свидетельство Эмиля Золя, относящееся к исполнению Сальвини роли Коррадо ("Гражданская смерть") в 70 х годах минувшего столетия. Золя пишет:
"Я не видал еще, чтобы кто-нибудь так умирал на сцене. Сальвини изображает последние минуты умирающего с такой правдивостью, что приводит в ужас. Это действительно умирающий: глаза его заволакиваются, цвет лица изменяется, члены цепенеют. Когда Эмма, приблизившись к нему, произносит: "Отец мой", то он на мгновение возвращается к жизни, луч радости появляется на умирающем лице, но в то же время руки судорожно сжимаются, голова наклоняется, и из груди выходит еле слышное последнее хрипение. Когда затем жизнь покидает это тело, то оно силой своей тяжести сваливается с дивана и падает на пол. У присутствующих вырывается крик ужаса".
Свободное копирование
