Киев. 1880-1892 - 13

В феврале вновь гастролировал Иванов-Козельский, чем и закончился сезон 1882--1883 г.

 Постом в театре Иваненко выступал антиспирит Казенев, о котором столичная пресса рассказывала чуть-ли не чудеса. Сборы были громадны. Первый вечер Казенева состоялся 1-го апреля, день в который принято обманывать, но публика всегда легковерна и все, проделывавшиеся Казеневым фокусы вызывали восторг и удивление! Помогал Казеневу в его фокусах некий Пероти, который, впрочем, променял вскоре это дело на службу в гостинице и поступил в Киеве-же в "Гранд-Отель", где находится и до сих пор.

 Одновременно с Казеневым появился в Киеве еще "более знаменитый фокусник, хотя и в другой сфере, В. А. Калинович. По приезде своем он заявил Иваненко, что желает сформировать для Киева труппу, которая играла-бы исключительно пьесы Шекспира и Шиллера. В переговорах об этом прошел весь пост, а когда наступила Святая неделя, время спектаклей, о труппе уже не было помину. Калинович сумел обворожить Иваненко и вкрасться к нему в доверие настолько, что тот предложил ему остаться в Киеве и принять должность управляющего садом "Шато-де-флер". Хотя близкие знакомые Иваненко и остерегали его от такого управляющего, как Калинович, похождения которого хорошо известны и крайне безнравственны, но Иваненко возразил, что его, как человека честнаго, никто не решится обмануть и чем больше станут его предостерегать, тем большим доверием он облачит Калиновича. Наступил летний сезон. Калинович вступил в должность и сразу стал властным распорядителем в саду. Получая, на всем готовом, двести руб. в месяц, Калинович первое время весьма энергично работал и, повидимому, в интересах Иваненко. Вскоре, однако, пошли слухи, что Калинович стал играть в карты, и очень несчастливо, проигрывая большие суммы. Сообщили об этом и Иваненко, но тот заявил, что его это не касается, ибо подаваемые Калиновичем ежедневные счета -- верны и расходы ведутся правильно. Уже впоследствии, когда Иваненко обнаружил растрату в 14 тысяч руб., выяснилось, что Калинович произвел ее незаметно дня Иваненко благодаря тому, что заметил слабость Иваненко, при ежедневных отчетах о расходах, проверять только цифровые итоги, не обращая внимания на предметы расходов. Когда Калинович окончательно устроился в Киеве, он выписал г-жу Гр--скую, с которой состоял в то время в близких отношениях. Это была довольно симпатичная и образованная женщина, которая производила на всех прекрасное впечатление. Положение ее, с первых-же дней по приезде, было крайне незавидное. Калинович проводил время за картами, развратничал и вел вообще такую жизнь, что заставил Гр--скую махнуть на него рукой. В числе посетителей "Шато-де-флер" был довольно богатый человек -- помещик С., который стал ухаживать за Гр--ской. Калинович смотрел на эти ухаживанья сквозь пальцы, принимал от С. ценные подарки и когда Гр--ская однажды заявили Калиновичу, что так дальше продолжаться не может, и что она его оставляет, Калинович вздумал разыграть роль ревнивца и потребовал от С. объяснения. Объяснялись чуть-ли не два месяца и закончилось это тем, что Гр--ская оставила Калиновича и сошлась с С., который, ради этой связи, разошелся со своей женой. Прошло еще два месяца. Как-то раз осенью я сидел в театре Бергонье, где шла оперетка. Часов в десять подошел ко мне капельдинер и заявил, что меня просят немедленно выйти в буфет. Явившись туда, я встретил там С., который сильно взволнованным голосом сообщил мне, что в тот день утром он палкой избил на Крещатике Калиновича, позволившего себе распускать о нем гнусную клевету и что, вследствие этого, Калинович прислал ему через барона Розена (по сцене Рославлев кажется), вызов, что вызов он принял, один секундант уже есть, г. Таматин, а вторым он просит меня. Я согласился и на другой день в квартире моей состоялось собрание секундантов; явились: барон Розен, какой-то господин, в роде м. Гильома и Таматин. Барон Розен, от имени Калиновича, требовал драться на нарезных пистолетах, в пяти шагах и пр.

 Не стану рассказывать о переговорах, длившихся дня три; наконец, пришли к соглашению и дуэль была назначена в 5 час. утра на следующий день в городском лесу, а место сборища -- почтовая станция на Подоле. В час ночи, накануне, ко мне приехал Таматин и мы вместе отправились к С., жившему в собственном доме, в Липках. Никогда не забуду происшедшей там сцены. Когда С. был уже совсем готов, к нам вышли его жена и мать. Жена бросилась с рыданиями к С. а мать, перекрестив его, спокойно сказала: "ты дворянин и обязан защищать свою честь". Чтобы замаскировать причину столь ранней поездки, мы порешили взять с собой ружья и собак, как будто отправляемся на охоту. В три часа утра мы были на почтовой станции и заняли комнату. Прошло с полчаса: никого не было! Наконец явился какой-то человек и сообщил, что меня и Таматина просит господин, ожидающий уже с час в комнате налево. Мы вошли туда и к удивлению своему увидели одного Калиновича, шагавшего по комнате. Едва мы вошли, Калинович крикнул; "Господа! Простите! мои секунданты подлецы"!-- "В чем дело"?-- "Один вовсе не явился, а барон Розен был здесь и заявил, что условия дуэли до того тяжелы, что он отказывается быть секундантом. Это меня до того взорвало, что я вот этой калошей (при этом Калинович вынул из кармана пальто калошу) ударил его по лицу; бить рукой таких господ -- значить руку марать"! Заметив, что он был в калошах, я спросил его: "для чего-же тебе понадобилась. третья калоша, которую ты захватил с собой, ведь на тебе пара и ты мог бить одной из них".-- "Это калоша барона Розена, он уехал в одной, а другую я оставил себе в доказательство, что бил его именно калошей". На вопрос Таматина, как-же будет теперь? Калинович заметил, что просит 24 часа срока для приискания новых секундантов и если таковых не найдет, то дает право г. С. и его секундантам поступить с ним, как угодно. Мы вышли, сообщили обо всем С. и тотчас-же уехали. На другой день я получил письмо от Калиновича, что секундантов он не нашел и отдает себя в наше распоряжение. Нечего прибавлять, что на дело это мы махнули рукой, поняв, что Калинович в решительную минуту струсил. Вместе с Таматиным мы стали искать барона Розена и что-же? Оказалось, что он уехал еще накануне дня назначенной дуэли в Харьков, получив от Калиновича на дорогу 25 руб. и что вся история с отказом барона Розена быть секундантом и избиения его калошей -- была вымышлена Калиновичем; и, не будь третьей калоши, мы, чего добраго, поверили-бы в безвыходное положение, в которое Калинович был поставлен своими секундантами.