Амплуа комических старух занимала сестра Протасова -- Матрена Герасимовна Ленская. Как актрису ее очень любили, хотя нельзя отрицать, что она была уж слишком однообразна: часто, смотря на игру г-жи Ленской, можно было безошибочно сказать, в каком месте, какой жест она сделает, какой интонацией произнесет известную фразу и в каком месте разразится "фейерверком", как говаривали о ней. Товарищи М. Г., отдавая должное ее дарованию, тем не менее называли ее "фа! фа"!, так как она всегда выпаливала свои монологи крайне однообразно, точно ракету. Г-жа Ленская иногда выступала и в ролях драматических старух и здесь, по моему мнению, она была больше на своем месте. Прибегая в комических ролях к шаржу и утрировке, артистка в ролях драматических была вполне реальна и нередко производила сильное впечатление. До сих пор я помню г-жу Ленскую в пьесе "Наш друг Неклюжев": исполнение ею роли Поспеловой была поразительно и вызывало слезы на глазах у зрителей. Г-жу Ленскую я никак не могу представить себе без ее сыночка-Коленьки, как равно не могу представить себе М. И. Соколову (водевильную актрису) без ее мамаши-Домны. Коленька был в гимназии, кажется в четвертом классе, когда порешил бросить ученье и поступить на сцену. Старший брат его-Алексей служил в то время в Судебной палате и тоже нашел в себе талант. Против поступления на сцену Коленьки г-жа Ленская ничего не имела, но сильно восставала против Алексее, доказывая ему, что у него нет никаких данных для сцены и что портить свою карьеру не следует. Алексей однако поставил на своем, бросил службу и попал на сцену. Предсказание матери сбылось: актера из Алексее не вышло: он странствовал по разным городам, всюду пробовал свои силы, но безуспешно и в конце концов спился с круга. В таком жалком виде я встретил его в Харькове, в конце 70-ти годов и о дальнейшей судьбе его ничего не знаю.
Коленька на моих глазах поступил на сцену и вся его сценическая карьера прошла на моих-же глазах. В первый раз Николай Ленский выступил в любительском спектакле в Одессе: в спектакле этом участвовали дети преимущественно театральной семьи, если можно так выразиться. Шла пьеса "Свадьба Кречинского". Роль Кречинского исполнял Ленский, Лидочки-сестра Ворониной, Лиза (впоследствии Горева), впервые тоже тогда выступившая на сцену. Остальных исполнителей не помню, но за то прекрасно помню свою соседку-Матрену Герасимовну Ленскую и вот почему: после какой-то фразы Коленьки, фразы, вызвавшей одобрение публики, я почувствовал удар в бок. Оглядываюсь -- Ленская: "что, каков мой Коленька"?-- спрашивает.-- "Хорош", говорю. Через несколько минут опять удар в бок и тот-же вопрос. После первого акта я пересел на другое место, но Матрена Герасимовна меня разыскала и удары возобновились. Судя по числу полученных мною в тот вечер ударов Коленька несомненно имел успех. Своего сыночка Матрена Герасимовна держала постоянно при себе, строго следя за его нравственностью и опасаясь, чтобы его кто-либо не соблазнил. Надо думать, что благодаря этой строгости Коленька и убежал от мамаши, захватив с собою где-то на юге англичанку, на которой и женился; впрочем, жену свою он скоро оставил, заместив ее Еленой Семеновной Карцевой, что случилось в Харькове, в сезон 1878--1879 г. Восторгаться Коленькой было idée fixe г-жи Ленской и если кто-либо находил в Коленьке какие-нибудь недостатки, Ленская считала его своим личным врагом. Наоборот, стоило похвалить Коленьку, чтобы из мерзавца сразу сделаться прекрасным человеком. Слабость Матрены Герасимовны к Коленьке знали, конечно, все и нередко этим пользовались в своих интересах.
К Коленьке и его деятельности на сцене я возвращусь, пока-же еще несколько слов о Матрене Герасимовне. Жизнь она вела почти отшельническую; кроме дома и театра ее нигде никогда не видели, разве поведет когда Коленьку погулять. Я часто слышал, что Матрену Герасимовну называли "камфора", а когда я с ней познакомился, то действительно заметил, что от нее часто несет камфорой, хотя причины и не знал. Объяснили мне, однако, следующие: после смерти мужа Матрена Герасимовна решила вести монашеский образ жизни и если бы не дети, которых надо было воспитывать, она поступила-бы в монастырь. Оставшись ради детей в свете, но опасаясь мирских соблазнов, Матрена Герасимовна и прибегла к камфоре, которой себя мазала "дабы греховные помыслы не лезли ей в голову". Я не утверждаю, что это было так, но об этом говорили всегда открыто, не стесняясь и присутствия Матрены Герасимовны, так что нельзя было не верить, да и подтверждалось это отчасти и образом жизни Ленской, женщины в то время далеко еще не старой, имевшей, при желании, возможность приобресть себе друга сердца.
Как я уже сказал, трудно было представить себе Матрену Герасимовну без Коленьки, равно как и Марью Ивановну Соколову без мамаши, которую звали-Домна. Мне кажется, что в пьесе "Откуда сыр-бор загорелся" типом актрисы и ее мамаши взяты именно Марья Ивановна и ей мамаша Домна; по крайней мере, смотря это пьесу и я. и все знавшие Домну, приходили всегда к такому заключению.
Свободное копирование
