Нашим начальником был Николай Набоков, музыковед и композитор с минимальным административным опытом. Он был высококультурным человеком, происходил из известной русской семьи и прежде жил в Париже. В редакции говорили, будто отдел кадров «Голоса Америки» хотел предложить это место Владимиру Набокову, писателю, но каким-то образом получили не того Набокова. Николай, двоюродный брат Владимира, был очаровательным, но совершенно беспомощным в бюрократических лабиринтах Государственного департамента. Те из нас, кого наняли обычным путем через отдел кадров, вскоре обнаружили вокруг себя странных, неизвестно откуда взявшихся личностей. Они оказались друзьями Набокова, которым он пообещал работу.
Однажды Набоков подошел ко мне и сказал: «Извините меня, госпожа Бейтс, но я пообещал ваше место моей первой жене, Наталье Шаховской. Сейчас она продает шляпы в магазине "Бергдорф-Гудман", и, конечно, вы понимаете, ей нужна другая работа. Так что, если вы не возражаете, я бы хотел, чтобы вы уволились».
Я остолбенела. Он обращается со мной, подумала я, как с крепостной девкой своего поместья! Но я теперь американка, со своими правами!
Я повернулась к нему и сказала: «Я иду в отдел кадров прямо сейчас, пусть там разберутся».
Он чрезвычайно удивился и явно не понял, почему не получается так, как он задумал. Когда начальник отдела кадров услышал об этом, он возмутился и пообещал все уладить. Мне же он сказал: «Не беспокойтесь, миссис Бейтс, никто вас не уволит».
Воодушевленная, я вернулась к своему столу и сообщила Набокову, что уходить я не собираюсь. Ему потом сказали, что единственный путь меня уволить — это доказать мою некомпетентность. И он попытался это сделать. Он поручил мне написать текст о Марте Грэхем, считая, что ни один русский эмигрант из Китая никогда о ней не слышал. Но я вложила много труда в этот текст, и он был одобрен редакторами.
Набоков вскоре ушел из «Голоса Америки», однако его бывшую жену Наталью приняли на должность сценариста и отвели ей стол рядом с моим.
Я была молода и очень общительна, у меня было много друзей. Я подолгу говорила по телефону, болтая с разными приятелями и поклонниками. Часто я проводила время с друзьями в коридоре. Наконец однажды Наталья Шаховская спросила: «Вы раньше где-нибудь работали?» Я ответила, что это моя первая «настоящая» работа в Америке.
«Вот что, — предупредила она, — вы явно не знаете разницы между вашей гостиной и учреждением. Это рабочее место, а не увеселительное заведение. Ведь вам бы не хотелось, чтобы другие считали вас плохо воспитанной, и уж во всяком случае вам бы не хотелось заслужить дурную репутацию и рисковать своей работой? Почему бы вам просто не ходить иногда обедать со своими друзьями? Именно так общаются работающие люди».
Я была очень смущена и глубоко благодарна за ее откровенность. Мы подружились, и скоро я стала образцовым работником и коллегой, удалив свою частную жизнь от рабочего места. «Голос Америки» располагался на углу 57-й улицы и Бродвея, и несколько раз в неделю мои знакомые приглашали меня на длинные уютные обеды в «Русскую чайную» в одном квартале от нашей конторы.
Свободное копирование
